Александр Афанасьев. Кавказский узел
Часть первая. Аслан
Махачкала, Россия. 11 мая 2017 года
Глупость — это не отсутствие ума. Это такой ум. — В «Двадцать шесть» сегодня идешь? Прокатимся вверх-вниз, движение создадим… Аслан Дибиров, двадцати лет от роду, закрыл страничку в своем планшетнике, которую смотрел. — По возможности, — сказал он. «Двадцать шесть» — это модное молодежное кафе, оно так называется, потому что находится на улице, которая раньше называлась Двадцати шести бакинских комиссаров. Кто такие двадцать шесть бакинских комиссаров — никто в Махачкале не знал и знать не хотел. Но и новое название улицы не прижилось, все говорили просто — двадцать шесть. И от того — назвали модное кафе, в котором собиралась городская молодежь из продвинутых. Продвинутые — это значит не повернутые на исламе, или как их тут еще называли — джамаатовские. Джамаатовские собирались в основном в мечети на Котрова или в подпольных молельнях, сделанных на базе обычных квартир… Магомед — его друг и однокашник — хлопнул его по плечу. — Многое теряешь. Аминка подругу приведет. Он подмигнул. — Русскую. Весь этот разговор, состоявшийся в здании ДГУ, Дагестанского государственного университета, был понятен любому махачкалинскому пацану, а вот для тех, кто не из этого города, требовались пояснения. Аминка училась здесь же, на факультете психологии и философии, и была подружкой Магомеда, «постоянкой», как тут это называлось. Точнее — невестой, она была из того же народа, что и Магомед (а в Дагестане больше тридцати народов и народностей), и семьи уже давно сговорились меж собой. То есть посватались, это тут как вторая свадьба была. Вообще-то такие браки по договоренности были редкостью, но Амина была красивой, хоть и своенравной, и Магомед действительно любил ее, хотя и психовал сильно. С тех пор, как она стала ходить на фитнес и увеличила грудь, совсем покой потерял, то ему мерещилось, что у Аминки есть любовник намного старше ее, то что она собралась ехать в Москву и будет там обязательно проституткой, то что она вообще за границу собирается выехать. В общем, психовал парень. Что совершенно не мешало ему изменять Аминке при первой возможности. Но — обязательно с русскими, потому что если изменишь со своими, завтра это будут знать все. А вот у Аслана, несмотря на то что тот и статью вышел, и деньги у него имелись, и умен, невесты так и не было. Дело в том, что у него не было сильной «спины», как тут говорят. У него мать русская. И значит, он выпадал из жесткой схемы взаимоотношений в дагестанском обществе, которая давала трещины, сыпалась, но держалась… Хотя Магомед и еще некоторые ребята — все равно с ним дружили. И списывали, конечно, — на факультете информатики учиться трудно. По сути — Магомед только на его способностях и ехал, потому что деньги за поступление были заплачены, а учиться… если честно, то в этом вопросе Магомед был камень камнем. Но неблагодарной свиньей он не был — и в обмен за помощь в учебе давал Аслану своего рода крышу (а туххум у Магомеда был очень сильный, он был родственником главы администрации одного из районов, директора порта и еще кого-то там) и пробовал знакомить с девчонками. Пока — безрезультатно… Что же касается русской — то тут тоже было все понятно. Хотя официально в Дагестане было равенство и братство народов, браки между представителями разных народов и народностей тут, мягко говоря, не поощрялись, равно как и общение (между мужчиной и женщиной). И если что-то произошло или просто пошли слухи, то лучше всего было уехать от греха, в Москву или еще куда. Если даже не убьют, то жизни все равно не будет. |
