— На самом деле я не очень уверен. Давайте лучше так: она рассказывала вам о здоровом, угрюмом типе, наполовину лысом, неуклюжем, который расстроил ее?

Она посмотрела налево, поверх моего плеча, и спросила:

— А как он все-таки выглядел?

Я повторил описание, которое передал мне Уэверли, прибавив детали из своих личных наблюдений. Она ответила:

— Нет, это мне ничего не говорит, Шелл. Наташа ни о ком не говорила. Тем более о таком, как этот. О, она казалась возбужденной и нервной, но я подумала, что это оттого, что она готовилась к тому самому «танцу смерти», и…

Вивиан продолжала говорить, но я немного отвлекся. Это был целый поток слов, который лился из ее уст, не иссякая. Но когда я описал этого сборщика, что-то произошло. Возникла реакция, которую я не ожидал и не мог понять.

Она сказала: «Это мне ничего не говорит»

Может быть и так, и все же что-то здесь было.

А она все говорила:

— …конечно, пришлось на время приостановить съемки. Бедный Джерри, он потерял все эти деньги, когда я болела, а теперь еще и эта ужасная вещь. Конечно, Наташа закончила свою последнюю сцену. Кроме казни, когда они рубят ей голову. Но для этого можно использовать дублера. Однако Джерри будет так расстроен. Не столько из-за денег, сколько из-за Нат. Они были очень близки в последние недели. Вы, конечно, знаете. Правда, он женат, но он не из тех, кто помнит слова «пока смерть не разлучит…».

— Оставьте это, — сказал я.

Она замолчала. Потом снова посмотрела поверх моего плеча и даже немного подскочила, потом снова уставилась на меня. Я даже оглянулся, желая убедиться, что позади меня не было ничего уж очень интересного. Но там ничего не было. Только стена и, конечно ближе ко мне, мое плечо. Вивиан просто не хотела смотреть мне в лицо.

Странно, когда я упомянул об этом рэкетире и описал его внешность, из нее полился какой-то искусственный поток слов, похожий скорее на нервную реакцию, чем на простой ответ. Я застрелил этого типа здесь же, всего с пару часов назад — но Вивиан утверждает, что ничего не знает об этом, кроме того, что ей сказала соседка. Она ничего не знает, кто участвовал в той перестрелке. Забавно. Если она знала, то зачем ей притворяться, что она не знает.

Но я отложил этот вопрос на время и спросил:

— Вивиан, вы в конце концов сказали не одну, а целых шесть вещей, которые меня крайне интересуют. Может быть, мы поговорим о них по очереди, а не обо всем сразу…

— Я сожалею, — перебила она, — мне кажется, я слишком много наболтала.

— А что, Слэйд и Нат, они были очень близки? — задал я первый вопрос.

— Они встречались последние несколько недель, вы разве не знали? Не думаю, что это был такой уж секрет. Нат сама говорила мне об этом. Ей очень нравился Джерри.

— Да? А Джерри? — поинтересовался я.

— Ну, это было большое чувство, я думаю, что с той и другой стороны.

— А я думал, что Нат и красавец Хауэлл большие друзья.

— О, они были. И до сих пор, уверена, были бы… если бы этого не случилось сегодня утром. — Она помолчала и со вздохом пожала плечами. — Плохо женщине иметь только одного мужчину, верно? Особенно одинокой девушке, вот как я.

Это было верно, она снова оказалась одинокой. Ее четвертый муж, насколько я помнил, сейчас находился в Акапулько, залечивал свои печали, лежа на пляже и восстанавливая свой загар. Я попытался нажать на Вивиан насчет подробностей о Слэйде и Наташе, но она ничего не смогла добавить.

— Так, выходит, это был последний эпизод с участием Наташи, этот самый «танец смерти»?

— Да, если не считать, как Груззак отрубает ей голову мечом.