Все это время мне снились сны.

Каждую ночь я бегу по длинным коридорам времени, мои шаги эхом отдаются под сводами древних стен. Ноги предательски скользят по каменному полу, гул шагов эхом разносится под мрачными сводами. Один за другим я проскальзываю повороты, в боку предательски колет, дыхания уже не хватает, я знаю, что опоздаю, но все еще бегу, надеясь на чудо. Мне надо успеть.

А вот и она, комната… Огромная, безграничная, чьи стены завешаны старыми, уже давно потрескавшимися картами миров. Всмотревшись в карту, случайный путник мог бы заметить, что океаны весело плещут волнами, а материки плавно двигаются, пытаясь выскочить за границы своего существования, но случайные путники никогда не попадают в эту комнату. Туман струится по полу, плавными узорами, в которых явно проглядывают личины загадочных существ, появляющихся и исчезающих среди дуг и спиралей, как улыбка Чеширского кота.

Комната как всегда полна народу. Рваная, тягучая, словно патока, музыка льется из-под потолка. То тут, то там среди людей вспыхивают споры, умело сглаживаемые вездесущими слугами в темных одеждах. Свет от оплывших, одутловатых свечей яркими сполохами пляшет по стенам, выхватывая из полутьмы трещины в пергаменте, так напоминающие скелеты мифических животных. Я вздрагиваю и спешу дальше, через анфиладу арок и карт, к огромному резному столу, накрытому выцветшим зеленым сукном, на котором стоит причудливый подсвечник, заплывший оплавленым воском свечей, отмеряющих время. За столом сидят двое. Слишком красивые, чтобы быть просто людьми, они могли бы сойти за ангелов, если бы не холод, которым были наполнены взгляды двух пар синих глаз. Безразличные ко всему, происходящему в их доме, они привычным взглядом скользят по комнате, не задерживаясь ни на чем. Тонкие пальцы одного из них небрежно тасуют колоду потрепанных карт.

— Где он? — я задыхаюсь от быстрого бега, а еще сильнее от отчаяния, что не успею, опять не успею, — Где?

Двое переглядываются, и начинают расклад. Карты летят на стол, с какой-то мрачной яростью сменяя друг друга. Короли и Дамы протягивали друг другу руки, Влюбленные стремились к Солнцу, Колесо Фортуны, медленно кружась, падает на пол. Наконец последние… Два шута.

Деревянные фавны скалят зубы в непристойных ухмылках. Я вновь лечу, проваливаюсь сквозь время…

Камни все так же скорбно стоят на берегу озера, только теперь они полны древней силой. Хлопья первого снега, плавно кружась, ложатся на зеленую траву, залитую кровью.

— Дес!!! — я понимаю, что опоздала, и просыпаюсь…

Осень принесла с собой запахи прелых листьев, дожди и ветра, мои любимые ветра, так напоминавшие мне о Десмонде. Я часто бродила по набережным, закрывая глаза и подставляя свое лицо ветру. Свинцово серое небо дождевое небо напоминало мне глаза герцога. Засунув руки в карманы пальто, я брела, не замечая, как по волосам за воротник стекают дождевые капли.

Затем дожди сменились снегом, В витринах магазинов искрились новогодние елки. На работе все в приподнятом настроении обсуждали корпоративный банкет, подарки и новогодние каникулы. Мне начали названивать друзья, предлагая «развеяться» в Европе, родители звали к себе в гости, намекая на знакомство с сыном каких-то друзей. «Очень перспективный мальчик, умница, делает карьеру». Меня тошнило от количества и качества умных мальчиков, с которыми меня пытались познакомить. Всем друзьям я сослалась на родителей, родителям — на друзей, а сама все праздники провела дома, читая скандинавские саги и пытаясь найти хоть какое-то упоминание о Десмонде.

В апреле снег растаял, а в воздухе ощутимо запахло теплом, Герка зашел ко мне в кабинет. Весь этот год он периодически пытался подбодрить меня, считая, как и другие, что моя меланхолия вызвана разводом.