— Твой друг оросил своей кровью камни, — от голоса по коже бегут мурашки.

— Он просто порезал руку!

— Он высказал желание, — их неумолимость пугает меня.

— Он же пошутил! — я чувствую, как ужас и отчаяние охватывают меня, — Вы не вправе! Вы не можете просто так играть моей жизнью!

Усмешка раскалывает скульптурно очерченные губы. Брови издевательски приподнимаются вверх. Две пары глаз с любопытством исследователей рассматривают меня. Под их взглядом я чувствую себя ничтожеством. Я инстинктивно пячусь назад и растерянно шепчу:

— Я хочу домой…

— Где твой дом?

Действительно, где он? Можно ли назвать ту квартиру, где я жила домом? Я судорожно трясу головой, отгоняя назойливую мысль:

— Как мне попасть домой?

— Так же.

— Но Герка остался в моем времени!

— Камни выполняют лишь одно желание влюбленного. Твой последний вопрос.

Я задумалась:

— Это золото… зачем оно?

— Купить свободу.

Я открыла глаза. Синяя ткань балдахина и резные деревянные столбики кровати красноречиво указывали, что я все еще находилась в замке, в той самой комнате, где очнулась вчера.

Я накинула длинный меховой жилет, с вечера заботливо оставленный Бетони на прикроватном столике, засунула ноги в меховые тапочки и подошла к окну. За окном было светло. Хотя летом светло было постоянно: вечерние сумерки плавно перетекали в утренний рассвет. Золотисто-розовые облака, гонимые ветром, величественно плыли над стенами замка. Я осторожно, памятуя вчерашнее, приоткрыла окно. Ветер тут же попытался ворваться, но в это раз я удержала створку окна. Вместе с ветром в комнату вошел запах моря, дыма и свежевыпеченного хлеба. Где-то вдалеке кричали чайки, паря над бирюзовыми волнами, в конюшне заржала лошадь. Постепенно небо из золотисто-розового становилось голубым, шум нарастал, по двору уже суетились слуги. Несколько воинов прошли сначала к стенам, потом обратно: смена караула, догадалась я.

Внезапно во двор вылетела пестрая курица, за ней гналась женщина в темном платье. Пара мужчин, подметавших двор, присоединились к погоне, отчаянно квохча, курица кружила по двору, постоянно проскальзывая между ног ловивших. Наконец, один из мужчин прыгнул и ухватил пеструшку за лапы, курица возмущенно закудахтала. Женщина бесцеремонно схватила за ноги и потащила вглубь замка, неся вниз головой. Курица изгибала шею и возмущенно кудахтала.

Бетони, появившаяся в комнате с завтраком, так и застала меня у окна, подсматривающей за утренней жизнью замка. Поставив поднос, она неодобрительно посмотрела на меня, но лишь спросила, желаю ли я одеться. Я подумала и пожелала. Девушка в нерешительности застыла над сундуком, ожидая, что я начну выбирать платье. «Купить свободу…» — пронеслось в мозгу. В конце концов, эти всё считается моим! Я выгрузила на кровать ворох вещей, оставив пару рубашек, прикрыть золото:

— Думаю, это надо рассортировать.

Служанка радостно кивнула. Битый час мы с ней раскладывали на кровати платья, рубашки и чулки. И теперь я растерянно смотрела все это великолепие. Бархат, шелк и тончайшая шерсть переливались всеми цветами радуги. Золото вышивки ярко блестело в солнечных лучах. Бетони восхищенно замерла рядом, ожидая, что же я все-таки выберу.

— Возьми синее, — коротко распорядилась я, вызвав очередной удивленный взгляд. Это было платье из темно-синего шелка с красной вышивкой: не то цветы, не то кораллы. После тщательного изучения себя в зеркале, я решила, что все-таки цветы.