Коридор оказался длинным и прямым с сужающейся перспективой. В нем тоже имелись двери. Пока я шел, стараясь выглядеть приветливым посетителем, выяснилось, что вся система, по видимому, представляет собой серию комнат, соединенных туннелями. Беспрерывное гудение подающих воздух и энергию механизмов через день два пребывания под землей переставало привлекать внимание. Впереди показался перекресток, тут же стоял следующий охранник в рабочей рубашке и брюках из рубчатого плиса.

У него был огромный кольт «магнум» в кобуре, стилизованной под Дикий Запад.

– Я приехал с Расселом, – объяснил я. – А сейчас Джерри вызвал меня к себе в офис.

– Хорошо, сэр, – сказал охранник. – Знаете, куда идти?

– Нет, мы с Расселом приехали вчера вечером, и он не успел показать мне этот лабиринт.

Охранник улыбнулся:

– Поначалу здесь можно заблудиться. Офис Джерри дальше по коридору. Третья дверь справа.

– Благодарю, – сказал я.

– Не за что, – отозвался охранник.

Третья дверь, сто ярдов по коридору, прогулочная ходьба, минута по времени. Кислорода в легких явно не хватало. Дышалось с трудом. Глоталось тоже. Может быть, потому, что во рту не осталось слюны. Глотка напоминала пересохший колодец. Убей или умри. Убей и умри. Не убей и умри. Миленькие перспективы. Я согнул руки.

А там наверху – Сюзан.

Я еще сильнее сжал зубы. Скулы свело. Подойдя к третьей двери, я открыл ее и вошел.

За столом сидела секретарша, женщина средних лет. Господи, секретарша моего возраста. С позолоченной цепочки свисали очки с загнутыми вверх уголками. Она выглядела уверенной и дружелюбной, как артистка, рекламирующая кофе.

– Чем могу помочь? – спросила она.

– Джерри у себя?

– Сейчас он со своей семьей, – проговорила она участливо. – Может быть, вы подождете?

– Разумеется, – сказал я. – Кстати, он хотел, чтобы я вам кое что показал.

Я подошел к столу, вытянув сжатую в кулак левую руку.

– Смотрите, – промолвил я, – когда откроется ладонь...

Она улыбнулась и посмотрела вниз. Правой рукой я выхватил из под рубашки битку и резко ударил секретаршу в основание черепа. Она ткнулась в стол лицом и замерла. Я положил битку в задний карман, вытащил пистолет, прошел к двери во внутреннее помещение и открыл ее.

Джерри сидел за столом, положив ноги на крышку, и покуривал тонкую, явно дорогую сигару.

Грэйс расположилась в кожаном кресле, а Рассел привалился рядышком к стене.

– Хорошо у вас тут, – сказал я.

Джерри медленно повернулся и уставился на меня. Однако, прежде чем увидеть меня, он увидел пистолет, и, прежде чем узнать меня, он узнал дуло, направленное на него. А уж потом понял, кто этот пистолет держит. На лице – узнавание, медленно сменяющееся изумлением.

Грэйс выдохнула:

– Господи, Джерри...

Рассел как то странно, натянуто ухмылялся.

Лицо его сияло. Он не двигался, не произносил ни слова. Джерри смотрел на меня.

– Джерри, – сказала Грэйс. – Джерри, ради всего святого, сделай же хоть что нибудь. Джерри, что ему нужно?

Несколько секунд Джерри смотрел на меня, а затем повернулся к Расселу.

– Это ты его провел, – заявил он.

Рассел усмехнулся ему в лицо:

– Нет, папа, не я.

– Ах ты гаденыш! Еврейский задолиз, – сказал Джерри.