- Почему это люди, играющие по правилам - люди, делающие свою работу и следящие за манерами и считающие каждый грош и не желающие ничего большего, чем пожить в чертовой праздности хоть на старости - почему каждый раз, когда кажется, что вот оно, луч свыше пролился на их долбаную жизнь - почему всегда находится парень с лопатой, который говорит им: "Нет, это край могилы" и начинает наваливать землю? - Пальцы изгибались так сильно, что костяшки щелкали не хуже пузырчатой пленки.

- Вот что я хочу знать, Майклсон. Объясни мне, и я пойду перескажу Совету, и можешь резать мое драное горло. Снова.

- Резать горло... ты смотрел мое Приключение?

Мой голос стал низким и таким надрывным, что я сам удивился. Двадцать пять лет прочь, я стою, смотрю на его горло и думаю, что на вкус он вроде свинины. - Ты хотя бы выжил, чего не скажешь почти обо всех. Что там была за долбаная сделка? Заводишь нас туда, ищейка, и экстренно переносишься, когда дела пойдут совсем хреново? Тот Огненный Шар и фальшивая смерть были сделаны хорошо. Умно. Я уже не охотился за твоей вертлявой жопой. - Хорошо, что я был привязан. Иначе попытался бы придушить его, пусть ноги мертвы. - Меня подвесили на чертов крест. А Мараду...

- Знаю.

Его голос не громче шепота.

- Я... у меня есть все кубики. Они... они не сказали мне о Черных Ножах. Уж поверь, Кейн. Я не знал, направляясь туда. И не стал бы, если бы знал заранее...даже ради...

- Ради чего? - Дыхание стало горячим и резким. - Ради чего же?

- Это был мой выстрел, Кейн. Единственный шанс. Я был разведчиком локаций - ищейкой, да, знаю, как таких зовут актеры - пятнадцать лет. Видишь ли, в команде планирования не верили, что я гожусь на главные роли, и да, я сам это знал. И чувства юмора не хватает, чтобы быть клоуном на подхвате. Так что я ждал. И работал. Отдавал все время. Выполнял все задания. И наконец, под сорок лет - когда актеры, если дожили, начинают думать о пенсии... Он поднял голову, так и не взглянув мне в лицо; просто пожал плечами, отворачиваясь. - То Приключение было прорывом. Моим выстрелом. Ради него я трудился пятнадцать лет. И тут... и тогда ты...

- Ага, - сказал я. - И тогда я.

- Не знаю, почему ты так зол - то Приключение тебя сделало. Отдало тебе карьеру, которая должна была стать моей.

- Только вот ты - не я.

- Верно. - Он вздохнул. - Слишком верно. Самое смешное, что и ты - не ты.

- О, не так глупо.

Он наконец повернулся ко мне с попыткой иронически улыбнуться, но губы были сведены, как пальцы, а глаза блестели подозрительно ярко. - Что, сам не сообразил? Это был не ты, Майклсон. Совсем не ты. Это был демон. Как вы, монашки, таких зовете? Нездешние Силы? Та, что правила дилТ'лланом - что была дилТ'лланом. Я о том, что "Отступление" было не только основой твоей карьеры. Оно стало основой самопостижения. Сделала Кейна Кейном. Думал, я не слежу за тобой? Не смотрел все твои приключения? Сколько раз ты пробивался и побеждал, думая об "Отступлении", что было хуже и ты не дрогнул? "Отступление" позволило тебе обдурить самого себя, поверить, что ты злейший из злейших. Крутейший из крутейших. Парень, способный на всё. Парень, способный всё прожевать и выплюнуть. Лишь потому, что в первый раз демон сожрал твой страх. Вот отчего ты был смелым. Демон сожрал отчаяние. Вот что сделало тебя сильным: демон. Иллюзия. Обман. Ты никогда не был таким уж сильным. Таким уж смелым. Ты не круче других. Кейн с самого начала был обманом - но ты убедил себя и убедил других. Заставил поверить. Вот и всё. Заставил поверить.

Я кивнул. - Забавно, как работает это дерьмо. Ха?

Он смотрел мокрыми глазами.

- Думаешь, это было загадкой? Я монастырский, Рабебел. Уже тогда понимал. - Я пошевелил привязанной рукой, чтобы показать ему ладонь. - Я беру то, что нахожу на грани. Вот кто я.

Глаза грозились разразиться слезами.