|
Кирона провели в большой зал, освещенный лампами и фонарями. Там его ожидал и брат Гильдебранд и представители Великого Инквизитора. Там же стоял и Кентигерн. Кирон был потрясен, увидев его со связанными руками. — Доброе утро, Кирон, — поприветствовал его Гильдебранд. — Вот видишь, до чего довело тебя упорство в ереси. — Доброе утро, брат. Учитывая деликатность вашего поручения, неудивительно, что вы прибыли ночью, как воры, — насмешливо ответил Кирон. И тут же получил удар в лицо от одного из монахов. — Я запомню твою храбрость, парень, — прохрипел Кирон. — Моли Бога, чтобы меня не развязали. — Он обернулся к Кентигерну. — Вы что, не выставили посты? Кентигерн виновато улыбнулся. — Люди не были проинструктированы охранять нас от Луддитского Ордена, Кирон. Я искренне сожалею о своей ошибке. Пираты, по крайней мере, пришли как враги. А эти прикинулись друзьями. — Мы будем усердно молиться за вас, — сказал брат Гильдебранд. — Воля Лудда исполнится. Вы можете не волноваться, в любом случае мы спасем ваши бессмертные души. — С такими друзьями, — заметил Кирон, — нам и враги не нужны. Вперед выступил какой-то человек. На нем был монашеский клобук, а с шеи свисала серебряная цепь с маленьким золотым молотом. Он развернул свиток и принялся читать вслух: — Кирону, ученику мастера Хобарта, художника, и Кентигерну, шерифу сеньора Фитзалана из Аранделя, шлю привет. Я, Ксавьер, Великий Инквизитор Священного Луддитского Ордена, вручаю ваши души Лудду и повелеваю верным слугам доставить вас в Священный колледж Неда Лудда в Лондоне, где вы будете подвергнуты суду по обвинению в ереси и прочих прегрешениях. Я поручаю своему возлюбленному брату Константу, инспектору Инквизиции, обеспечить вам комфорт и безопасность в пути и доставить вас в целости и сохранности на суд, который проведу я, Великий Инквизитор, руководствуясь советами десяти Великих Кардиналов, а также людей, пожелающих выступить в вашу защиту. Кентигерн рассмеялся. — Они решили нас сжечь, Кирон. Разве не смешно? Ты уничтожил пиратов при помощи воздушного шара, я помог тебе в этом деле. А они решили нас сжечь. По-моему, это забавно. Во всяком случае, неожиданно. — Клянусь Молотом, посмотрел бы я на них, если бы они попытались провести суд в нашем владении. — Клянусь Молотом, Кирон, верная мысль! — воскликнул Кентигерн. Он повернулся к инспектору Константу: — Существует древний закон, инспектор, согласно которому человек, обвиненный в любом преступлении, в том числе и в ереси, может потребовать суда в своем владении и в присутствии своих сограждан. Констант неприятно рассмеялся. — Ты прав, но вначале этот человек должен испросить такое разрешение у своего сеньора. А у вас нет сеньора. Святой Орден всегда действует по закону и защищает закон... Ладно, до Лондона путь неблизкий. Поедете добровольно или вас треснуть по голове и побросать в телегу, как свиные туши? — Поедем добровольно, — сказал Кирон, — человек, сохранивший сознание, сохраняет и достоинство. — Завяжите им рты, — велел Констант. — Надо выехать до рассвета, иначе здешний неуправляемый и распустившийся сброд помешает нам. Кирону и Кентигерну завязали рты. Затем вооруженные люди вывели их во двор замка, где ожидали оседланные лошади. Кирон с надеждой посмотрел в небо. Но оно было затянуто тучами, и до рассвета было еще не скоро. К тому времени, когда люди сообразят, что произошло, кавалькада будет далеко. Он подумал о Петрине. Когда его вытолкали из спальни, там оставался брат Лемюэль. И охрана у входа. Он надеялся, что вреда ей не причинят. Хотя закончить жизнь вдовой сожженного за ересь, было само по себе ужасно. И ребенок... Что будет чувствовать сын Небесного Гуляки, когда подрастет и узнает о судьбе своего отца? — Хорошенько привяжите их к седлам, — распорядился Констант. |
