|
И ребенок... Что будет чувствовать сын Небесного Гуляки, когда подрастет и узнает о судьбе своего отца? — Хорошенько привяжите их к седлам, — распорядился Констант. — Мы поедем быстро. Я отвечаю за их безопасность. И мне совсем не хочется отчитываться перед Великим Инквизитором за сломанные шеи еретиков. К тому же, — он рассмеялся, — их ведь могут и оправдать. Солдат, помогавший Кирону взобраться на лошадь, закашлялся, захрипел, изумленно вытаращил глаза и повалился на землю. В утренних сумерках Кирон заметил торчавшую из его спины стрелу. — Никому не двигаться, — произнес чей-то голос, — если не хотите тут же отправиться за этим парнем. — По коням! — заорал Констант. — Быстро, все! Уезжаем! Два солдата бросились поднимать Кирона в седло. И оба были тут же убиты. Инспектор Констант застыл, вглядываясь в темноту. Никого не было видно. Все замерли. — Ты, невидимый, — крикнул Констант, — я инспектор Канцелярии Великого Инквизитора, и у меня приказ доставить этих людей в Лондон. Правосудие должно свершиться. — Ты, который на виду, — ответил голос, — успокойся. И не делай резких движений. А правосудие свершится сейчас. Я считаю до трех. При счете три все, у кого есть оружие, бросят его на землю. В противном случае они погибнут. Раз... Два... Три... Послышался лязг летящих на землю мечей, кинжалов, арбалетов и стрел. Кирон радостно огляделся. Светало. Он уже мог различать смутные фигуры на башнях, укрывающихся за камнями людей и загородивших ворота лучников с натянутыми луками. — Другое дело, — сказал голос. — Теперь мы можем поговорить. Из темноты вышел человек, в котором Кирон узнал Исидора. Кирона и Кентигерна развязали и сорвали повязки с их ртов. — А вы вовремя, — заметил Кентигерн. — За это благодарите миссис Петрину, — торжественно произнес Исидор. — Она разбила горшок о голову распоясавшегося монаха и в его рясе сумела выскользнуть из дома. Кирон расхохотался. — Чудеса сыплются как из рога изобилия. Двое мальчишек на воздушном шаре разгромили пиратов, а могущество Луддитского Ордена сокрушено горшком. Похоже, Лудд не всегда благоволит огромным армиям. Кентигерн потер запястья и посмотрел на инспектора Константа. — Это ничтожество хотело отвезти нас в Лондон для сожжения. — Мы выведали их планы, — сказал Исидор. — Нашелся человек, который разговорился с кинжалом у горла... Я решил не брать замок штурмом, чтобы вас не поубивали в свалке. — Мудро. Но они бы нас не убили. Эти крючкотворы любят, чтобы каждое преступление было разрешено письменно. Кентигерн повернулся к монахам и солдатам. Люди Исидора уже выстроили их в один ряд. — Ну что, ребята, вы не рискнули выполнить задачу открыто, вы пришли сюда под покровом тьмы, как обыкновенные воры. Вы не подняли своего оружия, когда нам угрожали захватчики. Похоже, вашим хозяевам наплевать на судьбу людей, у них есть дела поважнее — искоренять ересь. Я всегда уважал Святой Орден и его учение, даже когда оно казалось мне непомерно суровым. Но теперь я понял, как относится Орден к своему народу, и я заявляю, что он нам не нужен! Послышался одобрительный гул. Кирон огляделся. Уже почти рассвело. Казалось, что во дворе замка собралось все взрослое население Аранделя. Он увидел Петрину и улыбнулся. Кентигерн подошел к инспектору, рванул серебряную цепочку, и золотой молот полетел в грязь. Кентигерн припечатал его каблуком. Потом взял из рук Константа свиток и медленно разорвал его на несколько частей. Инспектор Инквизиции стоял перед ним бледный, неподвижный. Он понял, что его последний час недалек. — Итак, господин поборник Священного Писания, вы слышали голос народа, свободного народа Аранделя. |
