Биргитта позавтракала, перелистала английскую газету и уже собиралась вернуться в номер, когда возле столика неожиданно выросла Хун Ци. Не одна, в сопровождении двух мужчин, которых Биргитта раньше не видела. Хун кивком велела им отойти и села. Сказала несколько слов официанту, тот поспешно принес стакан воды.

– Надеюсь, все в порядке, – сказала Хун. – Как прошла поездка к Стене?

Ты ведь и так знаешь, подумала Биргитта. Я уверена, кое‑кто из твоих соглядатаев был и в гостиничном ресторане «Цветок лотоса», когда мы с Карин вчера ужинали.

– Внушительное сооружение. Только холодно было.

Биргитта с вызовом посмотрела Хун прямо в глаза, пытаясь разглядеть, поняла ли китаянка, что она видела ее соглядатая. Но лицо Хун осталось непроницаемым. Она свои карты не раскрывала.

– В комнате рядом с рестораном вас ждет один человек, – сказала Хун. – Его зовут Чань Вин.

– Чего он хочет?

– Рассказать, что полиция схватила одного из участников нападения, в котором вы лишились своей сумочки.

Биргитта почувствовала, как сердце учащенно забилось. В словах Хун сквозило что‑то зловещее.

– Почему он не пришел сюда, если хочет поговорить со мной?

– Он в форме. И не хотел мешать вам позавтракать.

Биргитта Руслин устало развела руками:

– Не вижу особых проблем в общении с людьми в форме.

Она встала, положила салфетку на стол. И в этот миг в ресторан вошла Карин, которая с удивлением воззрилась на них. Пришлось Биргитте объяснить, в чем дело, и представить Хун.

– Я толком не знаю, о чем речь, – сказала она Карин. – Очевидно, полиция арестовала одного из тех, кто на меня напал. Не волнуйся, завтракай спокойно. Я вернусь, выслушаю, что имеет сказать полицейский, и вернусь.

– Почему ты молчала?

– Не хотела тебя тревожить.

– Зато я теперь тревожусь. Даже сержусь, пожалуй.

– И напрасно.

– В десять нам нужно выехать в аэропорт.

– До тех пор еще целых два часа.

Биргитта Руслин последовала за Хун. Двое мужчин все время держались позади. Пройдя по коридору в сторону лифтов, они остановились у приоткрытой двери. Биргитта Руслин поняла, что это небольшой конференц‑зал. За овальным столом сидел пожилой китаец, курил сигарету. Он был в синем мундире с массой галунов. На столе лежала фуражка. Он встал и поклонился, одновременно указав на стул рядом. Хун отошла к окну.

Глаза у Чань Бина были красные, воспаленные, волосы редкие, зачесанные назад. Откуда‑то возникло безотчетное ощущение, что этот человек очень опасен. Он жадно втягивал дым сигареты. В пепельнице уже лежали три окурка.

Хун сказала несколько слов. Чань Бин кивнул. Биргитта Руслин попыталась припомнить, встречался ли ей до сих пор кто‑нибудь с таким количеством красных звезд на погонах.

– Мы, – хриплым голосом начал Чань Бин, – арестовали одного из двух напавших на вас преступников и просим опознать его.

Он говорил на ломаном английском, но достаточно понятно.

– Так ведь я ничего не видела!

– Человек всегда видит больше, чем ему кажется.

– Я вообще их не видела. На затылке глаз нет.

Чань Бин с непроницаемой миной посмотрел на нее.

– Вообще‑то есть. В опасных, напряженных ситуациях можно видеть и затылком.

– Вероятно. В Китае. Но не в Швеции. Никогда в жизни мне не доводилось судить человека на том основании, что некто опознал его с помощью глаз на затылке.

– Есть и другие свидетели.