– Но ведь ты говоришь, что не видела, кто на тебя напал?

– Именно об этом я им и твержу. Иди! Когда вернусь домой, мы повидаемся и посмотрим фотографии, сделанные на Стене.

Карин пошла к лифтам. А поскольку Биргитта захватила с собой в ресторан верхнюю одежду, можно было сразу же выехать.

Ее посадили в одну машину с Хун Ци и Чань Бином. Мотоциклы сопровождения с включенными сиренами прокладывали путь в густом потоке транспорта. Они миновали Тяньаньмынь, проехали по одной из широких центральных улиц, а затем свернули в ворота гаража, охраняемые полицейскими. Лифтом поднялись на четырнадцатый этаж и зашагали по коридору, где люди в форме провожали Биргитту пристальными взглядами. Теперь рядом с нею шел Чань Бин, а не Хун. Здесь главная не она, подумала Биргитта. Здесь все решает господин Чань Бин.

Они вошли в приемную большого офиса, сидевшие там полицейские вскочили и вытянулись по стойке «смирно». Дверь закрылась – по‑видимому, это был кабинет Чань Бина. На стене над письменным столом портрет председателя Собрания народных представителей. На столе – современный компьютер и несколько сотовых телефонов. Чань Бин предложил Биргитте Руслин кресло у стола. Она села. Хун осталась в приемной.

– Лао Сань, – произнес Чань Бин. – Так зовут человека, которого вам скоро предстоит увидеть и опознать среди девяти других.

– Сколько раз я должна повторять, что не видела тех, кто на меня напал?

– Тогда вы не можете знать и сколько их было – один, двое или еще больше.

– Мне показалось, что не один. Слишком много рук.

Биргитте вдруг стало страшно. Лишь теперь она сообразила: возможно, и Хун, и Чань Бин знали, что она искала Ван Миньхао. Потому и сидит в кабинете высокого полицейского начальника. Каким‑то образом она стала опасна. Спрашивается только – для кого?

Они оба знают, думала она. Хун осталась в приемной, так как ей известно, о чем Чань Бин намерен со мной говорить.

Фотография по‑прежнему лежала у нее в кармане. Может, достать ее и объяснить Чань Бину, что привело ее к месту нападения? Но что‑то ее остановило. В данный момент ведущим в выжидательном танце был Чань Бин, а она следовала за ним.

Чань Бин подвинул к себе бумаги, лежавшие на столе. Ясное дело, читать он не собирался, просто решал, что сказать.

– Сколько денег украдено? – спросил он.

– Шестьдесят американских долларов. И чуть меньше в китайской валюте.

– Украшения? Драгоценности? Кредитные карты?

– Все цело.

Один из телефонов на столе зажужжал. Чань Бин ответил, выслушал звонившего, отложил телефон.

– С этим ясно. – Он встал. – Сейчас вы увидите того, кто на вас напал.

– Мне казалось, вы говорили, их было несколько?

– Вы увидите того из нападавших, кого мы пока что можем допросить.

Стало быть, второй мертв, подумала Биргитта Руслин, чувствуя, как накатывает дурнота. В эту минуту она очень пожалела, что осталась в Пекине. Лучше бы настояла на своем и уехала вместе с Карин Виман. Решив остаться, она угодила в ловушку.

Они прошли по коридору, спустились по лестнице и открыли какую‑то дверь. Приглушенный свет. У портьеры стоит полицейский.

– Я оставлю вас одну, – сказал Чань Бин. – Как вы понимаете, арестованный не может вас видеть. Говорите в микрофон на столе, если захотите, чтобы кто‑нибудь сделал шаг вперед или стал в профиль.

– С кем я тогда буду говорить?

– Со мной. Не торопитесь, подумайте хорошенько.

– Это бессмысленно. Не знаю, сколько раз нужно повторять, что я не видела нападавших в лицо.