Он прижал винтовку к груди, как бы благодаря её.

— Когда же мы выступим против этого дурака Ремо, который убивает руками? — спросил он.

— Завтра утром, — ответила Мария.

— Отлично. Моё оружие дрожит от нетерпения. — Он бережно сжал его в своих больших ладонях. — Цель, живая цель, сама отдастся тебе. Мы хотим этого.

«Его голос так же ровен, глубок и чуть вибрирует, как и тридцать лет тому назад, когда мы занимались любовью», — вспомнила Мария.

ГЛАВА 10

«Семьдесят тысяч долларов. Откуда они взяли эту цену?» — Ремо повесил трубку и вышел из кабины телефона-автомата на Адамс-стрит.

Солнце оживило Бостон, вообще-то очень мёртвый город. Он был таким всегда, начиная с того момента, когда поселенцы основали здесь грязный, мрачный посёлок. Таким он и сохранился до сих пор, до сегодняшнего сентябрьского полудня, когда воздух был ещё тёпл, но уже ощущалась грядущая прохлада.

Ремо выполнил свои утренние упражнения за рулём автомобиля, ведя взятую напрокат машину из Монреаля в Бостон, под аккомпанемент перебранки Чиуна и юной госпожи Лиу. В одну из минут, когда Ремо пытался восстановить дыхание, госпожа Лиу разразилась громкими сердитыми слезами.

Чиун наклонился вперёд и прошептал ему на ухо: «Им это не нравится. Хе-хе».

— Чиун, ты перестанешь наконец? — не выдержал Ремо.

Чиун рассмеялся и повторил по-китайски фразу, которая вызывала у их гостьи такой гнев.

— Моё правительство прислало меня сюда официально опознать моего мужа, — заявила Мэй Соонг по-английски, — А вовсе не для того, чтобы я выслушивала оскорбления от какого-то реакционного старикашки.

— Могу тебе доказать в постели, какой я старикашка, малышка. Хе-хе.

— Ты вульгарен даже для китайца. Ты хоть помнишь, когда у тебя была в последний раз эрекция?

Чиун издал что-то наподобие воинственного клича, а затем усыпал машину восточными проклятиями.

Ремо притормозил на обочине.

— Хорошо, Чиун. Садись вперёд, рядом со мной.

Мгновенно остыв, Чиун пересел на переднее сиденье, с сердитым, видом устраиваясь поудобнее.

— Ты белый человек, — высказался он. — Такой же скучный, как заплесневевшее, мёртвое зерно. Белый.

— Я думал, ты зол на неё, а не на меня, — удивился Ремо, возвращаясь за Тру-уэй.

Машины здесь проносились на бешеной скорости, и большинство из них уже вышли из-под контроля водителей. При скорости шестьдесят миль в час, сидя в мягко подпрыгивающей машине, водитель не управлял ею, а пассивно вёл к цели.

— Ты унизил меня в её присутствии.

— Как?

— Приказал мне сесть впереди, точно лакею. У вас нет уважения к настоящим людям, потому что вы сами не люди.

— Все белые таковы, — произнесла госпожа Лиу. — Именно поэтому им нужны холуи вроде тебя, которые работали бы на них.

— Хватит, — приказал Ремо, подводя итог дискуссии.

Он пропустил вперёд две из трёх машин, следовавших за ним, и остановился у обочины. Однако последняя, третья, машина продолжала висеть у него на хвосте. Одной рукой Ремо вскрыл красную целлофановую облатку, в которую были упакованы таблетки от кашля. Упаковка лежала у него в «бардачке». Ремо разгладил облатку как можно ровнее, а затем поднёс к глазам, вглядываясь сквозь неё в наступающие сумерки.

Он продолжал смотреть в красный фильтр в течение двух минут, разгоняя машину до полной скорости. Шестьдесят пять миль. Семьдесят. Восемьдесят. Девяносто миль в час.