— Уже во второй раз Ррухбрубр. — Ответил наездник дракона, не оборачиваясь — он тоже смотрел на Китэгра и его взгляд был столь же пуст, а глаза такие же белые. — Мы больше не сможем вернуться сюда, слишком много прошло времени.

— Увы, Ххессан. Он сбежал от нас.

— Да, это плохо. Он мог стать одним из нас. Ты ведь почувствовал это?

— Почувствовал. Могучая сущность. Мы могли спасти его, теперь нет.

Китэгра боролся с желанием убежать отсюда немедленно — он понимал, что не получится, или ему так только казалось? В любом случае, эта встреча пугала его на самом глубинном уровне, страх порождали какие-то инстинкты, о наличие коих, он прежде и не подозревал.

— Кто вы такие? — Спросил Великий, с удивлением отмечая, что коса источает сейчас набор различных эмоций, не пытаясь их скрыть или направить конкретно для него. Коса просто испытывала эти эмоции, словно бы забыв про своего союзника или, возможно, друга — каков паритет их взаимоотношений, Китэгра убедительно не мог сказать даже сейчас, спустя века.

Коса источала удивление, жгучий интерес и любопытство.

А ещё, он не был вполне уверен, но, кажется, коса задумалась над тем, что бы убить одного из незнакомцев — не из ненависти или злобы, просто посмотреть, сможет или нет?

Это было странно. Китэгра не сомневался прежде, как и сама коса, что убить она может кого и что угодно. Впервые на его памяти, в ней возникло такое сомнение.

И что куда интереснее — коса ощущала что-то родственное в этих двоих. Они тоже были неправильными, тоже были аномалией этого мира. Им нет аналогов, вполне возможно, ни в каком ином Мироздании. Они то, чего быть не может, то, что невозможно принципиально.

Ибо Мёртвые — мертвы.

И, тем не менее, вот они — выражают сожаление о каком-то беглеце, но в их голосах, на их лицах, в их глазах, лишь пустота, лишь холодный покой принявшей их смерти.

— Ты ведь знаешь ответ. — Ответил Ххессан. Он стоял подле дракона, неестественно прямо, без движения, совершенно спокойный, пустой изнутри. Длинные чёрные волосы, рассыпались по плечам, лицо могло бы быть красивым, но из-за сероватой кожи, кажется отталкивающим. На нём искусно выполненные доспехи из множества элементов, обсидианового цвета. Каждая часть доспеха, украшена рельефами, смысл коих ускользал от непосвящённых и, вполне вероятно, был известен лишь самому Ххессану. Что-то подсказывало, что мир, из которого он вышел, в котором эти рельефы были наполнены смыслом, давно перестал существовать. Эти доспехи создавались искуснейшими мастерами, они не стесняют движений, обеспечивают почти полную защиту. Меч на поясе Ххессана, произведение искусства. Рукоять украшена камнями, ножны расшиты металлическими нитями — золотыми, надо полагать. Однако всё, даже нити, чернильно-чёрного, либо обсидианового цвета.

— Мёртвые. — Чуть хрипло произнёс Великий.

— Мёртвые. — Согласился с ним дракон и вытянул шею — огромная голова повисла над плечом Ххессана. — Ты чувствуешь?

— Да.

— Он прибыл сюда сам. Сделаем это?

— Думаю да. — Ххессан шагнул к Великому, одновременно обнажая меч.

Китэгра испытал удивление, но своим глазам не поверить не мог — Мёртвый шёл к нему с мечом в руке, словно бы собираясь его этим мечом зарезать.

Какое-то безумие. Или у Мёртвых разум тоже мёртв?

— Я просто уйду, и никто не пострадает.