|
— За мои огромные глаза называешь ты меня глазу-у-у-ньей! — Очень смешно, — кивнул Гордей. — Через полтора часа нам предстоит непростой разговор с человеком, круче которого и впрямь только яйца. Вкрутую, — уточнил он. — А мы с тобой крутые, Гош? Крутые, я спрашиваю? — Я — нет, а ты — как хочешь, — дипломатично вывернулся я. — И я — нет, — согласился он. Задумчиво поцокал языком и с шумом втянул ноздрями подгорелые ароматы ветчинного бекона. — Вкуснотиша. Молоток, Гоша. Тебе непременно нужно в программу «Смак для бедных». Ты и из топора кашу сварганишь. Тэк-с, тэк-с… Значит, мы должны обыграть Хуареса на его же поле. И если он немерено крут, как вареное яйцо, мы… мы-мы-мы… м-м-м… Он рассеянно побарабанил пальцами по столу, пока не остановил взор на глазунье — спецзаказ, сам просил! — Значит, мы будем строить ему глазки! После чего он сунул палец прямо в горячий желток и с довольным урчанием облизал его. — Вот так! Ну, не идиот ли? До того, чтобы убедиться в обратном, нам обоим оставался без малого час. И мы с аппетитом воздали должное моей боевой стряпне. * * * Хотя Гордей сам вызвался побеседовать с Хуаресом, еще будучи в Зоне, я, если честно, не очень представлял себе, о чем молодой ученый может договориться с королем хабароторговцев. И уж тем более — как он собирается впарить ему наш клад. Я отчетливо видел все плюсы и достоинства припять-бумаги. Так мы между собой за глаза теперь называли наследие Стервятника. Правда в основном оборонительного свойства. Скажем, надел ты на голову кулек припять-бумаги, выдранной аккурат из самой серединки толстого тома Большой Советской Энциклопедии — там формат побольше. И тебе не отрубят голову на эшафоте, как палач ни старайся и ни прыгай вокруг тебя, как безумный турухтан. — Очень интересно, — одобрил мою сентенцию Гордей. — А кто он такой, этот турухтан? — А шут его знает, — сразу махнул я на его возможные дальнейшие расспросы. — Щегол какой-то… Ты мне лучше скажи, как к Хуаресу подъезжать собрался. Гордей подмигнул и неожиданно пропел, как всегда фальшиво, но с большим чувством: — Как нам быть с бедою этой, Митя, посове-е-етуй! — Приближаться к ним опасно, знаешь ты прекра-а-а-асно, — прогнусил я продолжение новогоднего ариозо из детской киношки. И тут же глянул на него, весьма озадаченный. А ведь он и вправду Митя. В смысле, Димон. А мы как привыкли с Анкой? Гордей да Гордей. А он-то оказывается Ми-и-итя… Если Гордей и не умеет читать по губам, как ваш покорный слуга, то иногда он способен прочесть по глазам целое предложение. Если не весь абзац! — Коллеги зовут меня Демон. Ведь правда, во мне есть что-то демоническое? И состроил жуткую рожу. Но получилось как всегда — трогательно и беззащитно, с примесью дурной зауми гайдаевского Шурика. |
