Две первые вонзились точно в затылки гонцам. Третья угодила прямо в сердце их хозяина, но совершенно неожиданно прошла навылет. Соня, однако, словно ждала именно такого поворота. Она не прекратила стрельбы, а послала одну из двух оставшихся иголок в шею, а вторую — в лоб. Только после этого он упал, но упал также как-то неестественно, будто не мертвец повалился на гранитный пол, а рухнул бесформенной кучей внезапно опустевший покров его тела. Однако размышлять над этими странностями не оставалось времени. Камнееды наступали и, хотя в проворстве не могли соперничать с людьми, следовали каждый за выбранным противником, быть может, намереваясь взять людей измором, если те не захотят спастись бегством.

Быстро убедившись, что стрелять в них из лука — только стрелы зря расходовать, люди взялись за мечи, но даже исполинской силы Кучулуга не хватало на то, чтобы поразить врага насмерть. Плоть противников оказалась не каменной, как у гррагов, а напоминала, скорее, твердое дерево — оружие людей оставляло на них только зарубки, на которых не показалось ни капли крови. Бой набирал силу. Десять неповоротливых бойцов оказались неожиданно серьезными противниками для трех десятков тренированных воинов. Свою медлительность и довольно посредственное владение оружием они с лихвой окупали способностью не обращать внимания ни на раны, ни на боль, и продолжать сражение, грозившее затянуться до бесконечности.

Дело принимало дурной оборот. До сих пор молча наблюдавший за дракой Север выхватил из-за спины меч, но в это мгновение один из воинов изловчился и снес своему противнику голову. Люди, поняв, как можно одолеть врага, заметно приободрились. Вожак тут же внес свою лепту, успев при этом заметить, как Кучулуг двумя ударами избавил от голов сразу двух противников. Вскоре все было кончено.

— Все целы? — спросил Север, закидывая меч в ножны за спиной, хотя и не сомневался в этом.

— Прыгуна ведь нет больше с нами — отчего же умирать людям? — усмехнулась Халима, но воины постарались не заметить ее черной шутки.

Вожак склонился к убитым, но только лишний раз убедился, что их многочисленные раны и впрямь не кровоточат.

— Ну-ка срубите головы и желтым выродкам,— тут же распорядился он.— Мне совсем не хочется, чтобы они очухались и привели по наши души своих зубастых приятелей.

Сам же он направился к подстреленному его подругой незнакомцу, и большая часть воинов последовала за ним. Всем не терпелось увидеть лицо человека, который так уверенно держался, а смерть принял едва ли не первым. И, быть может, даже не это подогревало интерес, а то, что человек скрывал лицо. Каково же оказалось удивление всех, кто обступил труп, когда, расстегнув плащ, они обнаружили внутри только груду серых от времени костей. Три стрелы пронзили плащ. Одна, угодившая в область сердца, прошла навылет, не причинив обитавшему внутри существу никакого вреда, зато две другие поразили его насмерть. Первая выбила из позвоночника позвонок, да так и застряла в нем, а вторая засела в черепе, расколов его надвое.

— Ты ведь сразу догадалась, верно? — спросил Север, и Соня кивнула, но тут же решила не ограничиваться кивком.

— Плохо сработан,— усмехнулась она, и воины с готовностью расхохотались.

Судя по всему, кости его несли в себе те свойства частей тела живого человека, которым принадлежали.

Люди стояли кружком, полушепотом, обмениваясь впечатлениями.

Шок, правда, оказался куда меньшим, чем при встрече со Стальным Кузнецом несколько дней назад. Существо в плаще и ростом оказалось чуть ли не вдвое ниже Стакула, да и сам скелет выглядел всего лишь отвратительным набором старых костей.

Зато настоящее удивление ждало их, когда кто-то споткнулся о труп одного из его обескровленных охранников.