Изумление мелькнуло на лице адвоката. Глубокие морщины прочертили смуглый лоб, и капельки пота выступили на нем. Руки, державшие письмо, задрожали.

– Господин Фурудатэ, вам что‑нибудь известно о том, что написано в этом письме?

Оцепеневший от потрясения Фурудатэ вздрогнул, услышав вопрос Киндаити.

– Пожалуй, нет…

– Все это кажется очень странным. То есть, даже если и были какие‑то признаки того, что членам семьи Инугами что‑то грозит, откуда господин Вакабаяси узнал об этом? Из письма же ясно, что он был в этом совершенно уверен. У вас есть какие‑нибудь соображения, почему он был так уверен?

На лице Фурудатэ отразилось чрезвычайное волнение. Он явно что‑то знал.

Киндаити подался вперед.

– Господин Фурудатэ, может быть, вы знали, что господин Вакабаяси послал это письмо и попросил меня что‑то расследовать?

– Ничего подобного. Хотя теперь я понимаю – в его поведении была какая‑то странность. Как будто что‑то его беспокоило и он чего‑то боялся.

– Боялся?

– Да. Хотя я осознал это только после того, как его убили.

– Чего он мог бояться, как вы думаете?

– Ну, что касается этого… – Фурудатэ, казалось, обсуждал что‑то с самим собой. Приняв решение, он продолжил: – На самом деле я пришел затем, чтобы обсудить с вами именно это. Это касается завещания Сахэя Инугами.

– А что с его завещанием?

– Завещание заперто в сейфе в моей конторе. Вчера, после того, что случилось с Вакабаяси, я встревожился и заглянул в сейф. И обнаружил признаки того, что кто‑то вскрыл пакет и прочел.

– Кто‑то прочел завещание?

Фурудатэ серьезно кивнул. Киндаити спросил, затаив дыхание:

– Значит, если кто‑то прочел завещание, это может привести к каким‑то проблемам?

– Ну, рано или поздно оно все равно должно быть вскрыто и прочтено. Теперь, когда Киё наконец‑то вернулся, оно, разумеется, будет прочитано через несколько дней. Но я всегда опасался, что само завещание станет причиной множества неприятностей.

– В завещании есть что‑то необычное?

– Необычайное! – с чувством проговорил Фурудатэ. – Оно не просто необычно – оно иррационально. Я сделал все возможное, чтобы переубедить старика, я говорил ему, что завещание заставит членов его семьи возненавидеть друг друга, – но он был очень упрям.

– Вы можете сообщить мне, что в нем сказано?

– О нет. – Фурудатэ поднял руку. – Это было бы против правил. В соответствии с пожеланием усопшего, содержание завещания ни в коем случае не должно быть раскрыто, пока Киё не вернется домой, в Насу.

– Понимаю. В таком случае не буду на этом настаивать. Но единственные люди, кого интересует его содержание, это члены клана Инугами. Значит, если завещание, предположим, было прочитано, стало быть, вскрыл его один из них…

– Это невозможно. Не представляю себе, каким образом кто‑то из Инугами смог бы вскрыть этот сейф. Нет, как я понимаю, кто‑то, должно быть, подкупил Вакабаяси. Он мог открыть сейф, поэтому кто‑то из семьи Инугами попросил его сделать копию завещания. Потом, когда в доме начали твориться странные вещи, Вакабаяси, вероятно, испугался.

– Что вы подразумеваете под странными вещами?

Фурудатэ внимательно посмотрел в лицо Киндаити.

– Думаю, вы уже кое‑что заподозрили. Вчера, например, как я слышал, что‑то странное случилось на озере.

Киндаити дернулся.

– Лодка…

– Да. Как я слышал, вы осмотрели лодку.

– Осмотрел. Кто‑то пробуравил дырку в днище и заткнул ее чем‑то вроде замазки. Значит, эта женщина, Тамаё, упомянута в завещании?

– Да.