– Да. Она в нем центральная фигура. Судьба наследства Инугами полностью в ее руках. Пока она жива, она одна может решить, кто унаследует семейное состояние.

Воспоминания о вчерашней красавице нахлынули на Киндаити. Какую участь Сахэй Инугами уготовил этой женщине редкостной красоты, этому ослепительному божеству? Мысленным взором Киндаити снова увидел лодку, быстро тонущую в свете послеполуденного солнца, в лодке Тамаё, отчаянно машущую руками – и огромную, призрачную темную руку, угрожающе маячащую позади нее.

Возвращение Киё

Первого ноября 194… года. Миновало две недели, как Киндаити прибыл сюда. С самого утра город Насу, приютившийся на берегах озера Насу в округе Синсю, полнился зловещим шепотом. Новость распространилась по всему городу: Киё Инугами, вероятный наследник престола Инугами, который по неизвестным причинам задержался в Токио после репатриации из Юго‑Восточной Азии, наконец‑то вернулся вчера поздно вечером в Насу со своей матерью Мацуко, которая ездила встречать его.

Благосостояние Насу полностью зависело от судьбы клана Инугами. Если клан процветал, процветал и город. В прошлом убогая приозерная деревня в горной местности, изнуренная плохим климатом и постоянными недородами, Насу стала городом с населением более ста тысяч человек только потому, что клан Инугами с его огромным капиталом когда‑то посеял в эту почву свои семена. Семена проросли, всходы потянулись вверх и расцвели, и вся округа тоже расцвела, дав начало теперешнему состоянию Насу.

Среди жителей Насу и его округи не было человека, как непосредственно связанного с деятельностью «Корпорации Инугами», так и не связанного с нею, которому само ее присутствие так или иначе не шло бы на пользу. Тем или иным способом все кормились крохами со стола предприятий клана, так что Инугами воистину были настоящими хозяевами Насу.

И неудивительно, что добрые люди в Насу чрезвычайно интересовались семейством Инугами. Можно сказать без всякого преувеличения, что после ухода старого Сахэя судьба клана стала заботой всех и каждого, живущего в этой местности. Судьба же клана Инугами была в руках единственного сына Мацуко, Киё, чье возвращение – и это было известно всем – наконец позволит обнародовать завещание Сахэя. Поэтому все ждали репатриации Киё с не меньшим – нет, наверное, с еще большим – нетерпением, чем члены семьи Инугами.

Наконец прошел слух, что Киё вернулся в Японию. Весть о том, что он прибыл в Хакату, разнеслась по городу, как электрический ток по проводам. Город ждал того, кто, похоже, станет его господином и хозяином, и все надеялись, что он без промедления появится в Насу.

Однако, вопреки ожиданиям, Киё не спешил домой. Он и его мать Мацуко, которая отправилась встречать его в Хакате, остановились в своем особняке в Токио, и не было никаких признаков того, что они собираются покинуть его. Два дня задержки – это народ Насу еще мог понять, но прошла неделя, потом десять дней, и люди встревожились.

Почему Киё не едет домой? Почему он не примчался сразу и не потребовал, чтобы завещание его деда было вскрыто? Его мать Мацуко лучше всех остальных сознавала, насколько вся ситуация зависит от ее сына.

Может быть, предположил кто‑то, Киё был болен и поправляет здоровье в токийском доме? Нет, возражали другие, как это может быть? Сельский воздух Насу для здоровья куда полезней токийского. Кроме того, если у него хватило сил проделать путь из далекой Хакаты до Токио, то проехать еще немного до Насу не составило бы труда. Такие богатеи, как Инугами, если им трудно добраться по железной дороге, всегда могут нанять машину. Что же касается врачей, у семьи хватило бы средств, чтобы пригласить в Насу самых лучших из Токио. Кроме того, Киё никогда, даже в детстве, не нравилось жить в большом городе. Он всем сердцем любил окрестности озера Насу – их природу, климат и людей – и был сильно привязан к приозерной вилле, где родился.