Кинотеатр начал работать в 1989 году и пробыл кинотеатром вплоть до катастрофы, когда прежняя экономическая система рухнула и социалистическое общество с разгону въехало в зад капитализма.

Последний фильм прокрутили в 1991 году. Карина видела афишу. Стопка плакатов сохранились в подвале рядом с проржавевшими гантелями и штангами. Назывался «Семейные фотографии», режиссёра с трудной эстонской фамилией.

У объекта сменился собственник. Из рук народа здание порхнуло в татуированные лапы бандитов и трансформировалось в спортивный зал с вечерней секцией карате.

В 1991 году в кинозал входят криминализованные качки, сносят с амфитеатра кресла, сворачивают и уносят на помойку экран, ставят на сцену колонки и «мафон». Врубают что-нибудь Цоевское и начинают ритмично тягать штанги и спарринговать до первой крови. Или пытать коммерсанта в бывшем служебном помещении, на столике от кинопроектора. Сам кинопроектор продали какому-то иностранцу рыскающему по разрушенной стране в поисках прикольных советских вещичек.

Со временем качки исчезают. Кого-то убили, кого-то посадили, кто-то подсел на героин, похудел и умер. Собственник здания лёг на пол своей квартиры с порезанным горлом. Пальцы с татуировками хищно сжаты в предсмертной судороге. Кинотеатр продаётся неизвестно кем невесть кому. В зал входят весёлые парни в бейсболках задом наперёд и широких штанах. Они уносят штанги и турники в подвал. Вместо стареньких динамиков на сцену устанавливают огромные колонки DAS Audio. Под потолок подвешивают разноцветные фонари и зеркальный диско-шар. Зал заполняют пьяные подростки, малолетние шлюхи и студенты вузов. Среди них рыскают торговцы экстази и героином. Техно-хиты второй половины девяностых сотрясают стены. Я-я-е-коко-джамбо! Зал гудит, булькает алкоголем, целуется, пляшет возле дымогенератора и блюёт в туалете.

Так проходят годы, толпа рассасывается. Исчезают студенты, уползают пьяные подростки. В подвале плачет кем-то изнасилованная начинающая любительница ночной жизни. Горестно поправляя чёрную мини-юбку она сидит на пачке афиш эстонского режиссёра. Весёлые парни в бейсболках погрустнели. Им уже за тридцать, мучают головные боли и анализы в наркодиспансере. Диджей уехал в Европу, где встретил неотвратимую смерть от передоза.

Новое время — новый хозяин. Зал быстро наполняется коробками и ящиками. В ящиках то кукурузное масло, то шпроты с родины режиссёра последнего фильма, то одноразовая посуда. На импровизированный склад изредка забегает толстоногий менеджер, пересчитывает коробки, выписывает накладные, орёт на грузчиков.

Внезапно хранилище завоёвывают бойцы спецназа и менты. Расследование, дознания, вещдоки. В коробках из под Corn Oil сыщики находят перетянутые скотчем пакеты с подозрительным порошком. Владелец склада срочно распродаёт по дешёвке имущество, чтоб откупится от правосудия. Диско-шар пылится под потолком. Никто не удосужился снять.

Очередной владелец здания не смог приспособить кинозал под офис. Последние годы зал видел лишь груду серверного оборудования в углу и редких офисных сотрудников со второго этажа, которые тайком пробирались сюда потрахаться, покурить травки или перезагрузить вай-фай модем.

Время входит в наши дни. Всё меньше сотрудников в здании, финансовый кризис могучим несгибаемым пальцем выковыривает их из-за столов. Всё чаще отключают интернет за неуплату. Остатки белых воротничков безуспешно тычут кнопку перезагрузки. Коннекта нет. Исчезают и они. Зал стоит, ждёт. Диско-шар крутится сам по себе наигрывая забытую техно- музыку.

Карина. Открыла глаза, вдохнула затхлый воздух и неспешно удалилась. Представив прошлое, она создала будущее.

3

Красный, блестящий, сексуально округлый мотошлем господствовал на столе поверх бумаг и журналов. Запрокинувшись ввысь, надменный и гордый.