— Какой Леонид?

— Гарусинский, — немного обиженно ответила трубка. — Мне всегда казалось, что у меня довольно редкое имя.

— Что с Викторией?! — Анна проснулась окончательно. — Что случилось?!

— Это я хотел узнать у вас, — туманно ответил Гарусинский. — Анна, я конечно, понимаю, что сейчас не самое подходящее время для визитов, но я хотел бы приехать…

— Приезжайте, конечно! — разрешила Анна. — Только скажите — что?! Что с ней?! Она хоть жива?!

— Не знаю. — Сердце Анны мгновенно провалилось куда-то, а стены спальной поплыли перед глазами. — Я пришел домой, Вики нет, а есть записка: «Исчезаю на несколько дней. Не ищи и не волнуйся»…

Сердце вернулось на место и забилось вдвое чаще обычного. Усилием воли Анне удалось отогнать дурноту и мобилизоваться. Главное — Вика жива.

— Я очень волнуюсь! Она так никогда не поступала! Последнюю неделю мы даже не поссорились ни разу! Никаких предпосылок. Я места себе не нахожу, можно я к вам приеду? Есть вопросы…

— Приезжайте, Леонид! — Анна тоже предпочла бы пообщаться с Гарусинским тет-а-тет, а не по телефону. — Адрес напомнить?

Первое — просто так люди никуда не исчезают. Второе — что-то сильно волнуется Гарусинский, позвонил ни свет ни заря. Поздновато он, кстати говоря, домой с работы возвращается… Третье — как-то это не похоже на Викторию, хитрюгу и мастерицу подстраховок. Не нашла подходящего повода для оправдания своего отсутствия? Это Виктория-то? Смешно. Странно. Страшно…

— Спасибо не надо, я же был у вас. Через полчаса приеду.

По ранним пустым дорогам Гарусинский домчался за двадцать пять минут. «Летчик», — подумала Анна, открывая ему дверь. Выглядел «летчик» неважно — глаза красные, физиономия какая-то снулая, руки трясутся. Даже глянцевая лысина и та потускнела. Пальто снял так, что оторвал одну пуговицу, да не повесил его, а просто отшвырнул от себя и, не дожидаясь приглашения прошел на кухню.

— Кофе? — предложила Анна.

— Яду мне, яду! — возопил Гарусинский, швыряя на стол лист бумаги и припечатывая его сверху своей короткопалой ладонью. — А лучше объясните мне вот это!

Он убрал руку, сел на угловой диванчик и выжидающе уставился на Анну.

Почерк, во всяком случае, был Викин, размашистый, с закорючками. Полностью текст был таков: «Лелик! Исчезаю на несколько дней. Очень срочное дело. Не ищи меня и не волнуйся, это совсем не то, что ты себе навыдумываешь. Твоя Викуля-красотуля-погремуля».

— Звонить бесполезно, — сказал Гарусинский, предвосхищая вопрос Анны. — Записка была прижата Викиным мобильником.

Виктория уехала без мобильного телефона? Поверить в такое было невозможно…

— А машина?

— Стоит в гараже.

— А что она взяла с собой? Какие вещи исчезли?

Кажется, сыщики в фильмах начинают именно с этого, чтобы сделать вывод о том, куда направляется беглец…

— Господи! — страдальчески вздохнул Гарусинский. — Кто ж, кроме нее, ответит на этот вопрос?

— А кто-то ее видел? У вас же, кажется, есть охрана?

— Есть, да какой от нее прок? — Гарусинский махнул рукой. — Видели ее охранники. Сказали, что около полудня видели ее уходящей с большой сумкой через плечо. Одну.

— А потом?

— А потом — суп с котом! — Гарусинский потянул за конец галстука, ослабляя его еще больше.