Дмитрий погладил её по бедру.

Она дрожала, но не сопротивлялась. Вместо этого сделала то, что делала сама – обняв его рукой за плечи, другой она обхватила его подбородок и притянула голову к себе. Он превратил поцелуй в медленное, томное соблазнение, прижимая тыльную сторону ладони к шву её джинсов и к клитору. Только это. Никаких других вторжений. Простое, неумолимое давление, от которого у неё перехватило дыхание, но тело попыталось сопротивляться его прикосновениям.

– Хочешь, чтобы я тебя погладил, Хонор? – спросил он, ослабляя давление. – Будь хорошей девочкой и скажи нужные слова. – Она прикусила его нижнюю губу. Сильно. Улыбнувшись, он начал тереть – крошечными движениями вверх вниз, от которых она начала извиваться, а горячий аромат наполнил воздух в машине.

Каким бы чувствительным он ни был к запахам, будет улавливать намёки на неё в течение нескольких последующих дней. Он совершенно уверен, что его член будет твердеть каждый раз.

– Дмитрий.

Хонор напряглась и стиснула его шею сбоку. Он почти мог видеть, как по её телу пробегает рябь удовольствия, и сделал пометку однажды посмотреть, как она кончит, когда будет лежать обнажённой в его постели.

Когда она обмякла, он положил руку на подлокотник двери, позволив Хонор растянуться поперёк обоих сидений, одна длинная нога согнута и упирается в пассажирское сиденье, другая на полу.

Раскрасневшиеся полушария её груди тяжело поднимались и опадали в неровном ритме, который был самым сильным из соблазнов. Видя, что глаза охотницы почти почернели от удовольствия, он провёл рукой по её животу. Не было дрожи и даже намёка на страх. Поэтому он скользнул рукой вверх, чтобы обхватить её грудь, поддерживая зрительный контакт, чтобы Хонор знала, что это он, и никто другой. Прерывистый вдох, и она сжала руку на его боку.

– Любишь поднажать?

– Если я этого не сделаю, – промурлыкал он, наклоняясь, чтобы поцеловать её, пока собственнически гладил грудь, – как я когда нибудь доведу тебя до того, что ты позволишь мне связать тебя и использовать кнут?

Глава 25

Она впилась ногтями ему в затылок

– Кнут?

– Бархатный, – пробормотал он, прокладывая поцелуями путь вверх по её подбородку, но не к горлу. Она ещё не готова к этому. – Я буду гладить им так мягко и непринуждённо, причиняя только самое изысканное удовольствие и боль. – Он уставился в зелёные глаза, наполненные знанием, которым не должен обладать ни один смертный.

– Ты всегда был такой? – Очарованный загадочностью, он не сводил с неё завораживающего взгляда, даже когда гладил, заставляя привыкать к его прикосновениям, к его телу.

– Какой?

– Готов смешать боль с удовольствием. – Она издала глубокий стон, когда он потёр большим пальцем её сосок.

– Это пришло не с вампиризмом.

Её слова пробудили очередное воспоминание, вернув Дмитрия в прошлое, которое, казалось, больше не желало оставаться похороненным.

«– Дмитрий… – Нервная дрожь в голосе обнажённой женщины, лежащей перед ним, как жертва, с упругой грудью, широкими бёдрами, с мягкими изгибами тела и соблазном… и с руками, привязанными к столбикам кровати, которую он вырезал, зная, что она разделит её с ним.

– Ш ш ш. – Лёжа рядом полностью одетый, он ласкал свою женщину, его пальцы теребили сосок с чувственным осознанием, почерпнутым за время их ухаживаний и брака. – Я бы никогда не причинил тебе боли.

– Знаю. – Абсолютная уверенность в её словах заставила бы его отдать ей всё, если бы она уже не владела его душой. – Просто… никто никогда не говорил о таком.