– А теперь говори, – приказал он. Взгляд Джианы метнулся к Хонор.

– Помоги. – Такая мука в её глазах, такая глубина печали… а за этим скрытая злоба, которую Хонор пропустила бы, не надави Дмитрий лезвие чуть глубже, заставив Джиану на долю секунды сбросить маску эмоциональной боли.

– Ты создала его, – сказала Хонор с отвращением. – Каким бы ни было его безумие, ты воспользовалась им, чтобы толкнуть глубже. – Лицо Джианы изменилось, и хрупкая красота превратилась во что то презрительное и насмешливое.

– Он мой сын. – Никаких угрызений совести. – Я могу поступать так, как захочу. – В этот момент Хонор поняла глубину как зла Джианы, так и её интеллекта. У неё хватило предусмотрительности разыграть их с самого начала, её «покаяние» с этими кровавыми наркоманами была дымовой завесой, установленной на случай, если кто нибудь придёт посмотреть. Даже случись это через месяцы или годы, Джиана показала своё очевидное расстройство, чтобы придать убедительности заявлениям о том, что она ни в чём не виновата, кроме как в том, что слишком сильно любила своего ребёнка… ребёнка, которым она явно всегда готова пожертвовать.

И всё же Хонор была уверена, что любовь Джианы к Эймосу не ложь. Что то нарушило равновесие – возможно, то, что Эймос не только сорвался с поводка и начал действовать сам, а не как существо Джианы, но и то, что начал привлекать неправильное внимание.

– Он стал бы обузой, – пробормотала она, – мог бы предать тебя. – Окружённая резнёй, которую учинила Джиана – ей нравилось это, – Хонор была убеждена, что руки женщины вампира были запятнаны гораздо большим злом, чем кто либо, кроме Эймоса, осознавал. – Он научился у тебя всему.

Вспышка злобной ярости в тёмных, как оникс, глазах превратила догадку Хонор в правду ещё до того, как Джиана сказала:

– Я бы простила, что он забрал тебя – в конце концов, это было интригующее развлечение. – Слова кололи и резали. – Но глупый мальчишка планировал схватить ещё двух охотников после моего предупреждения, чтобы он вёл себя тихо и не попадался на глаза. – Итак, Джиана намеревалась пытать, а затем казнить его. Если бы ей это удалось, смерть Эймоса была бы гораздо мучительнее, чем всё, что Хонор могла придумать… Потому что умер бы, глядя в безжалостное лицо единственной женщины, которая должна любить его без каких то условий. Женщина, чей рот сейчас изогнулся в мерзкой улыбке. – Мне так понравилось быть доброй к тебе. Я планировала вернуться, чтобы заслужить твоё доверие. Твои страдания были бы слаще, набросься я на тебя.

– Хватит, – сказал Дмитрий, обрывая Джиану, когда она хотела продолжить. – Где Эймос?

– Если бы я знала, предупредила бы охрану? – Без всякого предупреждения Джиана сделала выпад, нацелив лезвие себе в горло, но Дмитрий оказался быстрее, танцующим движением выбив оружие.

– Лёгкой смерти не будет, – сказал он, хватая вампиршу за горло и поднимая. – Ты идёшь к Рафаэлю. – Джиана начала брыкаться и кричать

– Мы подпадаем под твою компетенцию, Дмитрий! Ты должен назначить наказание!

– Сначала мы должны знать всё, что ты сделала. – С этими словами он дёрнул рукой.

Голова Джианы опустилась, тело обмякло, и Хонор поняла, что он сломал ей шею так же, как Джуэл Ван. – Так будет легче транспортировать её, – сказал он, увидев, что Хонор смотрит на него. Жестокость его мира потрясла, но и Хонор не невинная. С момента, как она решила ступить на этот путь, знала, что это не будет лёгкой прогулкой. Это не означало, что она должна принимать всё таким, какое оно есть. – Она бы всё равно попыталась сбежать.