– Хотя должна. – Покачивая бёдрами, он брал её, заставляя закрывать глаза и выгибаться к его рту. Он воспользовался возможностью, посасывая и играя с сосками, продолжая толкаться в тело. Когда он поднял голову и потребовал поцелуя, Хонор пососала его язык… затем сделала то, что всегда заставляло его терять контроль, даже до того, как он был Создан. Пробравшись носом к его горлу, она зажала зубами место, под которым билась жилка и лизнула. Рыча, он отпустил её запястья, чтобы сжать в кулак её волосы и оторвать от своего горла – стараясь, чтобы не было больно, – и вошёл на всю длину в неё. Хонор ахнула.
– О, Боже.
– Откуда, – прошептал он, другой рукой поднимая одно её колено, шире раздвигая, – ты узнала, что сделать?
Это была очень специфическая ласка, которую он открыл для себя с Ингрид. С тех пор другие женщины, включая Фаваши, пытались вцепиться ему в горло, но он никогда не оставлял его открытым. До Хонор.
– Ты отказал себе в любви с кем то ещё, Дмитрий. – Шёпот, похожий на выстрел. – Поэтому мне пришлось вернуться к тебе… муж. – Каждый мускул в его теле напрягся.
– Нет.
Реакция Хонор на это резкое слово была неожиданной.
– Всё в порядке. – Нежно обхватив его лицо руками, она криво улыбнулась, а глаза светились такой глубокой любовью, что он боялся утонуть в мерцающей полуночной зелени. – Ты не обязан верить мне или даже считать меня вменяемой. Просто позволь любить тебя. – Следующие слова она произнесла шёпотом на древнем, забытом языке, на диалекте, на котором говорили только в крошечной деревушке, давным давно превратившейся в прах, – диалекте, который помнил только Дмитрий. За исключением того, что мелодичный ритм срывался с губ Хонор, будто она бегала по тем же полям, танцевала под тем же ярким солнцем. – Я всегда была немного сумасшедшей, когда дело касалось тебя.
– Я не могу… – начал он, потому что это слишком большой и слишком болезненный подарок.
– Ш ш ш. – Она скользнула пальцами в его волосы. – Всё в порядке.
– Нет.
Ничего не в порядке, и не будет, пока он не получит ответы.
– Такой упрямый. – Целуя медленно и глубоко, она прижала Дмитрия к себе, обхватив ногами бёдра, когда он хотел выйти. – Мне следовало ожидать этого от человека, который однажды на рассвете взобрался на склон горы, чтобы принести мне полевых цветов. – Всё его тело содрогнулось под тяжестью знания, читавшегося в её глазах, в прикосновениях, в голосе. Она растревожила его память, эхо радости Ингрид, разбивающее сердце, когда смеялась Хонор, то, каким она его знала, разбилось о хаос внутри, оставив после себя только необузданную потребность. – Позволь мне дать то, что тебе нужно, муж. Я так долго ждала. – Навязчивые слова переплетались с изысканным желанием, которое пело в крови. – Пей.
Последняя нить контроля оборвалась. Рыча, он вонзался в неё снова, и снова, и снова, пока она не стиснула его женской силой, а он не кончил с таким удовлетворением, что не помнил, как вонзил клыки ей в шею. Терпкий, дикий вкус её крови поразил со свирепостью ураганного ветра, и внезапно Дмитрий снова стал твёрдым. Хонор округлила глаза, когда Дмитрий снова начал двигаться, его клыки послали волну знойного удовольствия по телу – томного, убедительного, с привкусом греха, секса и всего восхитительно порочного… и настолько непохожего на то, что она испытала в подвале, что сравнение было бы смехотворным.
Постанывая от декаданса ощущений ноющих мышц и приятно разбитого тела, она почувствовала, как он жёстко толкается в неё.
– Боже, Дмитрий. – Его налитый член скользил по набухшим стенкам, вызывая волну экстаза по всему организму, пока Дмитрий насыщался её кровью. Запустив руку в волосы, она прижала Дмитрия к себе, обжигающая сексуальность момента сменилась дикой нежностью. |