– Я отправил дары обратно, но она не обиделась. – Исис верила, что он хотел большего, считала себя достойной большего. – Слитки чистого золота, мечи, украшенные драгоценными камнями, целый каскад сокровищ, которыми мог бы гордиться дракон, начали падать на простой порог дома, где я обрабатывал землю.

«– Дмитрий, я даже не представляла таких драгоценностей. – Он поднял взгляд и увидел неприкрытый страх в этих знакомых тёмно карих глазах.

– Ингрид, ты моя жена, а не Исис. – Из за гнева от того, что она усомнилась в нём, его тон стал резче.

– Знаю, ты не нарушишь брачные обеты, муж. – Дрожащими руками подтыкаю одеяло ребёнку. – Но я боюсь того, что этот ангел сделает, чтобы завладеть тобой».

Он отмахнулся от беспокойства Ингрид, потому что, в конце концов, он простой фермер.

– Я думал, что она устанет от моих отказов и исчезнет. – Он был глупцом, невинным в том смысле, в каком сейчас не мог себе позволить. – Но, как и Микаэла, – сказал он, назвав имя архангела, которого большинство людей сегодня считают самой красивой женщиной в мире, – Исис привыкла получать всё, чего хотела.

Её вампиры забрали его, когда он возвращался домой после похода по рынкам, конфета для Миши была надёжно спрятана в одном кармане, красивая лента для жены – в другом. Для малышки же он купил кусочек ароматизированного дерева, из которого можно сделать погремушку. Он видел, как приближаются создания Исис, у ему хватило времени дать Мише конфету, погладить по щеке спящую дочь и поцеловать на прощание свою красивую, сильную жену. Дмитрий никогда не забудет слова, которые жена сказала в тот день, и любовь, которой окутала его. Хотя знала, что скоро он окажется в постели с другой женщиной, предав клятвы, которые дал ей одним ярким весенним утром на рубеже времён года, перед рождением Миши.

«– Ты простишь меня, Ингрид? За то, что я должен сделать?

– Ты ведёшь битву. – Она положила руку ему на щеку. – Ты делаешь это, чтобы защитить нас. Здесь нечего прощать».

– Если бы я согласился с самого начала, – произнёс он сейчас, проглатывая гнев и тоску, которые никогда не утихали, – думаю, Исис использовала бы меня, а затем отвергла. Я мог бы вернуться домой. – К единственной женщине, которую любил, к сыну, к дочери. – Но поскольку я ясно дал понять, что не хочу её, она играла со мной, как кошка с мышью. – Сначала Исис затащила его в постель, безумно довольная осознанием того, что он не мог отказать.

«– Какие у тебя красивые дети, Дмитрий. Такие маленькие… так легко их сломать».

Позже, после того, как насытилась, его утащили в холодные, покрытые плесенью недра огромного замка, где Обратила с методичной заботой. Только после того, как Обращение завершилось, его тело окрепло и стало способнее переносить повреждения, его раздели догола и приковали цепями в положении распростёртого орла, выставив напоказ каждую деталь.

– Она начала с хлыста с металлическим наконечником, острым как бритва

– Хватит, Дмитрий. – В его волосы вцепилась рука. – Я не могу этого вынести. – Он услышал слёзы и был поражён. Хонор почти разрушили в той адской дыре, в которой держали два бесконечных месяца, но, согласно её записям в психиатрической клинике, она ни разу не плакала за все месяцы, проведённые в больнице. Ни разу. Её врачи были очень обеспокоены, что она держит в себе эмоции и может взорваться. Но когда она опустилась перед ним на колени на камни и обхватила ладонями его лицо так, как он не позволял ни одной женщине почти тысячу лет, её глаза наполнились влагой.

Протянув руку, он проследил дорожку одной слезинки по её щеке, вниз к подбородку, где поймал капельку и поднёс ко рту. Солёная слеза была странной и незнакомой.