Теперь ему только это и осталось — маска. А под ней сплошная печаль, он предан всем и всеми, прежде всего мной. Как скоро придет тот день, когда Брасти презрит мой приказ и отправится грабить мертвых? Сколько из нас уже встали на путь грабежа и разбоя ради того, чтобы выжить? Не так давно мы были героями — теперь же мы предатели с грамотами о бессмысленном помиловании, не имеющие ни союзников, ни цели.

Может, мы и впрямь стали «драными шкурами».

Кест что-то сказал Брасти, тот ответил, но я уже не разобрал слов. Пять лет я следовал за единственной подсказкой, которую дал мне король. Искал союзников среди наименьших из благородных семейств. Многие из них погибли от руки герцогских рыцарей по ложным обвинениям, а те, кто еще остался, отказывались связываться с плащеносцами. Но были и исключения: слуга леди Лаффаристе, некогда наперсницы короля, передал мне записку с торопливыми каракулями. В ней говорилось: «Не сейчас. Им нужно еще время». Слабая надежда, и для Брасти ее недостаточно, несмотря на то, каким верным он остался под всей этой наносной бравадой. Мы неоднократно спорили о последнем приказе короля, и никто из нас не мог победить в этом споре. Либо королевские чароиты в самом деле где-то есть, и мы их найдем, либо закончим дни, болтаясь где-нибудь в петле.

Я оседлал лошадь и поехал по мощеным улицам в сторону рынка, предполагая, что Кест и Брасти в конце концов последуют за мной. Но в тот миг мне уже было все равно.

Нам потребовался час, чтобы от центра города добраться до рынка караванов и не попасться. Я все еще считал, что нам лучше всего отправиться на юг в Бэрн, где, по сведениям лорда Тремонди, находился один из королевских чароитов. По слухам, он «разгуливал» по побережью неподалеку от Шеверана. Брасти ворчал, что мы понятия не имеем, где находятся самоцветы, — и это было правдой, но ничего лучше он не придумал. Нам следовало выбраться из Солата, нас ненавидели на севере от Рижу до Орисона — вообще-то нас нигде особенно не любили.

— Мы не даем работу чертовым драным шкурам, — отрезал главный караванщик, толкнув меня в грудь заскорузлой рукой. — Валите отсюда. Ищите дураков, которые вам заплатят.

Старик воевал: это было заметно по его выправке и жилистому телу. Его караван состоял из семи возов; в вычурной карете чудовищных размеров, стоявшей во главе, по моим предположениям, путешествовал владелец каравана. Я осмотрел ее со всех сторон. Замечательная цель для разбойников.

— Послушайте, — сказал я как можно дружелюбнее. — Вам не хватает нескольких человек, лучше нас троих вам все равно не найти, особенно за ту плату, что вы предлагаете.

— Тебе я даже конского навоза не дам, шкурник.

Несмотря на возраст, под кожаной курткой у него бугрились мыщцы — одного этого было достаточно, чтобы отвадить любителей ввязаться в драку. По натуре я человек осторожный, поэтому собрался уже уходить, чтобы попытать счастья в другом караване, но спустя секунду услышал, как он ко мне обращается:

— Почему бы тебе не попытаться еще разок посадить короля Пэлиса на царство, а? Небось он был бы не против, да и его тело, поди, всё там же валяется. Только придется потрудиться найти тот шест, на который водрузили голову тирана!

Каким-то образом клинок оказался у меня в руке, а сам я уже стоял лицом к лицу с караванщиком и отчего-то прекрасно себя чувствовал. Просто замечательно. Спокойно и уверенно. Собирался применить первое правило и воткнуть клинок ему прямо в рот, и от этого мне стало бы еще лучше, совсем чудесно: до самого конца своей короткой жизни я бы знал, что в мире стало ровно на одного гада, марающего имя моего короля, меньше.

Пятеро парней обнажили клинки, а за каретой я заметил еще одного с пистолем.