Хэри нагнал его через секунду. И все равно ему страшновато было идти там, где он всегда катился в инвалидном кресле.

Тан’элКот свернул в галерею, которая вела в зал Кейна и к его собственным апартаментам. Хэри двигался за ним, вслушиваясь в эхо и растирая плечи, чтобы избавиться от мурашек.

– Ты когда-нибудь… – проговорил он, инстинктивно понизив голос, потом поймал себя на этом, закашлялся – в воздухе висела острая химическая вонь – и повторил громче: – Ты мне когда-нибудь скажешь, что случилось?

Тан’элКот застыл. Спина его казалась перегородившей галерею черной стеной.

– Не чуешь?

Этот химический запах, резавший нос, горло, язык… Он узнал его. Газ-антисептик из саркофага Берна. Только гуще, сильней, плотнее. До сих пор Хэри ощущал его вонь только рядом с гробом. Волосы его встали дыбом.

Он выглянул из-за широкой спины Тан’элКота. То, что он ожидал увидеть, вселяло в него ужас… но не посмотреть он не мог.

Гроб Берна был пуст. Он стоял на пьедестале у входа в зал, распахнутый, как глаза трупа.

Кишки Хэри растворились в ледяной воде, заполнившей тело ниже пояса. Он не мог ни шевельнуться, ни заговорить, ни даже повернуть головы, потому что с безумной уверенностью знал, что стоит ему отвести взгляд, как из тени выступит поджидающий его Берн, занеся для удара Косалл… и тогда Кейн сломается и завоет, как отнятое у матери дитя.

«Мертвые не встают», – убеждал себя Хэри. Он воткнул нож в череп Берна и взбил уроду мозги. Мертвей не бывает.

Повторив это про себя несколько раз, он понял, что может вздохнуть.

– Ладно, – проговорил он, убедившись, что голос не даст петуха, – вижу. А теперь объясни, что это значит. Кому могло в голову прийти красть Берна?

Тан’элКот обернулся. Половину его лица заливал отбеливающий свет аварийных ламп, другая тонула в тени.

– Службе безопасности Студии. Твоим охранникам, Кейн.

Хэри поморщился. От этой истории уже дурно пахло, и дальше будет хуже.

– Этим вечером после закрытия я, как обычно, занимался исследованиями, – продолжал Тан’элКот, – готовился к семинару по прикладной магии, когда услышал шум. Пятеро охранников вскрывали саркофаг. Я поинтересовался, чем они заняты, – вполне невинно, должен заметить, поскольку предположил, что они руководствуются твоим приказом. В ответ они поместили меня под стражу в камере местной СБ, не позволив ни с кем связаться, и отпустили только полчаса назад.

– Когда ты позвонил мне?

– Да.

Неторопливо, будто в глубокой задумчивости, Тан’элКот прошел до конца длинного коридора и остановился напротив пустующего гроба. Он приложил ладонь к бронестеклу, словно прощаясь с любовником сквозь закрытое окно машины, и склонил голову на миг – не то от усталости, не то от боли. Хэри добрел до саркофага. Бывший император уселся на пьедестал, облокотился на колени и сложил пальцы домиком.

– Первое, о чем я подумал, – проговорил он, – что это твои делишки – попытка уязвить меня, еще сильней осквернив труп самого верного из моих слуг. Словно того, что уже сотворили с ним, недостаточно!

– Эй, ты на меня всех собак не вешай! – возмутился Хэри. – Выставить его чучело напоказ придумал Вес Тернер.

– Детская отговорка, – мрачно огрызнулся Тан’элКот. – Это преступление совершила компания, которая платит тебе. Ты не можешь смыть вину, заявив, что «так приказал босс». Натура твоих хозяев никогда не была для тебя тайной, и все же ты продолжал кормиться у них с рук, наслаждаясь заемным величием, которым тебя подкупили. Ты виновен не меньше их.