Я на цыпочках подошла к нему, увидела рядом старинный резной шкаф из неокрашенного дуба и тщетно подергала запертую дверцу, за которой могли храниться жуткие тайны, потом огляделась, приноровилась к сумраку, различила в тени черную деревянную межкомнатную перегородку, подкралась и заглянула за нее.

Мне с трудом удалось разглядеть ночной столик, на котором стоял оловянный подсвечник с оплывшей свечой. Позади него виднелся мольберт, покрытый тканью, вокруг которого были разбросаны всякие рисовальные принадлежности. Потом мне вдруг показалось, будто на меня смотрело собственное отражение. Это был мой портрет, написанный Александром и всегда стоявший на прикроватном столике в особняке. Здесь же чернел самый обычный гроб.

Я знала, что в нем спит мой возлюбленный вампир, прижалась ухом к холодной крышке гроба и расслышала приглушенное дыхание. Во всяком случае, мне так показалось. Сердце мое билось в унисон каждому вздоху.

Солнце уже заходило, что ощущалось по медленному уменьшению ширины луча, падавшего в чердачное окошко. Вот он уже высвечивал лишь столик, потом истончился до карандаша и совсем растаял. Теперь света, проникавшего разве что через открытый люк, в помещении осталось совсем мало. Мне снова пришлось привыкать к сгустившейся темноте.

Тут в гробу послышалось шевеление.

Я отступила на шаг и, как нарочно, наткнулась ботинком на гвоздь, торчавший в нижней части деревянной перегородки. Несколько мгновений мы, то есть я и эта легкая перегородка, раскачивались взад-вперед, находясь на грани того, чтобы грохнуться на пол. Мне кое-как удалось восстановить равновесие, удержать перегородку и вернуть ее в исходное положение. Я перевела дух, заглянула в щелку между планками, и сердце мое заколотилось еще сильнее.

Крышка гроба начала медленно подниматься, встала вертикально и заслонила от меня то, что находилось внутри. Я не видела за ней ни руки, ни пальцев, поднимавших крышку, вообще ничего, не смогла утерпеть, обежала перегородку и подскочила к гробу.

Прямо на меня смотрел заспанный Александр.

С перепугу я взвизгнула. Он тоже растерялся. Его шоколадные глаза вспыхнули кровавым огнем.

— Рэйвен?..

— Ой, прости, у меня и в мыслях не было напугать тебя, да и себя тоже, — пролепетала я, когда опомнилась и совладала с дыханием.

— Ты что здесь делаешь?

— Да вот, пришла тебя повидать.

Александр вылез из гроба, но вместо того, чтобы броситься ко мне и заключить в объятия, замешкался возле столика. Такой реакции я не ожидала.

— Я думала, ты будешь рад меня видеть.

Мне потребовалось призвать всю силу воли, чтобы не повиснуть у него на шее.

— Я и рад, только...

Александр неловко пригладил волосы одной рукой, а другой потянулся за одеждой.

— Ты что, расстроен моим приходом? Но я не могла ждать.

— Прости, я спросонья, — смущенно пробормотал он и потер глаза тыльной стороной ладони. — Конечно, если бы знать заранее...

Впрочем, теперь он уже заметно смягчился. Мой вампир с растрепанными длинными волосами даже в смятом белье выглядел очень эротично. Мне показалось, что он освещал собой темное помещение. На его заспанном лице расцвела теплая улыбка.

— Мне так тебя не хватало, что нечем было дышать, — вырвалось у меня, а потом я все-таки бросилась к нему.

— Мне тоже, — отозвался он, глядя на меня сверху вниз.

Александр нежно привлек меня к себе и убрал локон со щеки. Я обвила руками шею возлюбленного и запустила пальцы, украшенные черными ногтями, в его густые волосы. Он склонился ко мне и поцеловал так страстно, как это виделось мне во снах, ночь за ночью, с того самого дня, как Стерлинг покинул особняк.