-  И давно она так спит?

    -  Скоро четыре месяца будет, - вздохнула ведьма. - Князь во все концы весть разослал, сулил злата-серебра немерено, коли оживить ее смогут.

    -  И что? Неужели никто не откликнулся?

    -  Ну отчего ж? Много желающих нашлось. Такая толпа набежала поначалу - селить некуда было. Да токмо все опосля первой беды разбежались, кто куда. Ясное дело, осерчал князь, у нескольких бедолаг, кого споймали голова с плеч, сказывают, слетела… Ну а более никто помочь и не брался.

    -  А что за беда-то, матушка? - поинтересовался Ермолай.

    -  С внучкой моей? Так двое чародеев, что первыми помочь хотели, ночь подле нее провести остались. Морок, молвили, приманят да истребят. А поутру князь их рядом с невестой нашел.

    -  Мертвыми? - Кира зябко повела плечами.

    -  Мертвыми, - кивнула ведьма.

    -  Точно мертвыми? - усомнился ведун. - Может, тоже в беспамятство впали?

    -  Да кто же, окромя Великой и Прекрасной Мары, про то ведает? - пожала плечами старуха. - Вестимо, тризну по ним справили, сердечным, по всем правилам: сложили поленницу возле святилища, их сверху на носилках уложили, коврами дорогими прикрытыми, да факел и бросили.

    -  А как же родичи? - не понял Радул. - Их-то известили, позвали, спросили?

    -  Какое там, - отмахнулась старая. - Тем же днем и спалили.

    -  Лихой у вас князь, - хмыкнул Олег. - То головы рубит без суда и следствия, то людей жгет не спросясь…

    Сказал - и осекся. На Руси по суду и следствию голову не могли срубить в принципе, потому как «Русская Правда» смертной казни не предусматривала. Разумеется, для успокоения путников вдоль проезжих трактов кое-где покачивались лихие людишки - но то дело другое. Когда с кистенем на дороге чужого добра добыть хочешь - о «Правде» не вспоминай, коли сам мечом промеж глаз споймаешь али веревку на шею получишь. Схватка в лесной чащобе - это не честный суд, на войне свои законы. Да и уголовники - не совсем люди, коли сами «Правды» не чтут. Однако князь - это не воевода дорожного дозора. Князь - символ власти и порядка, своевольничать права не имеет. Неровен час - погонят люди такого правителя да другого к себе на стол пригласят.

    -  Молод князь, горяч, - словно услышав его мысли, сказала ведьма. - Однако же на чужое не покусился ни разу, обиды горожанам не чинил, оброков новых, супротив прежнего уложения, не выдумывал.

    Это проясняло многое. Коли князь зазря ни к кому в карман не лезет, подданных не пугает и не грабит - они легко простят ему смерть нескольких, никому не ведомых чужеземцев. А для дела ратного, коли оборонять Юрьев придется - так дерзкий и решительный правитель куда надежнее вялого мямли.