|
.. Выглядело заманчиво; все лучше, чем сидеть среди этих кислых физиономий, решила я и объявила, что иду купаться. – Не стоит, любовь моя, – сказал Рэй, – я бы не советовал. – Но почему? – Течение, которое прибило нас сюда, очень сильное. Не стоит рисковать. – Но приливной волной меня просто выбросит на берег. – Мы не знаем, какие здесь еще есть течения. И не забывай о водоворотах. Может затянуть. Я снова взглянула на море. Выглядело вполне мирно, однако Рэй прав: впечатление может быть обманчивым. Анжела дулась на весь свет из за того, что к ее сногсшибательному завтраку едва притронулись. Рэй ей подыгрывал. Он любит возиться с ней, нянчить и утирать сопли. Видимо ему эти дурацкие игры доставляют удовольствие. Меня же тошнит от них. Нужно было помыть посуду, и я спустилась в кубрик. Вычистив тарелки, выбросила отходы в море через иллюминатор и долго смотрела, как расплываются на поверхности воды жирные пятна от недоеденных сардин. Еда для крабов. Если хоть один уважающий себя краб здесь обитает. Джонатан спустился ко мне, и было заметно, что он себя по дурацки чувствует, несмотря на браваду. Он стоял в дверях, пытаясь поймать мой взгляд, пока я кое как мыла тарелки. Все, что нужно этому человеку – заверение, что я не считаю случившееся его виной, а его самого – кретином. Но я молчала. – Тебе не помочь? – произнес Джонатан. – Нет, – ответила я, стараясь, чтобы это не звучало слишком резко, – для двоих здесь мало места. Он все же вздрогнул. Да, недавний эпизод сильно отразился на самооценке бедняги. Его уважение к себе было подорвано и требовало подкрепления. – Послушай, – мягко начала я, – отчего бы тебе не пойти на палубу? Позагорай, пока не слишком припекает. – Я чувствую себя дерьмом, – сказал он. – Это была случайность. – Полным дерьмом. – Ты же говоришь, что нас поднимет прилив. Он спустился ко мне. Для двоих действительно тесно; у меня начинались скверные ощущения, едва ли не клаустрофобия. Это загорелое тело было слишком крупным для такого помещения. – Я же сказала, Джонатан. Он положил руку мне на затылок, затем опустил пальцы на шею, слегка массируя ее. Можно было отстранить его, но я не стала: зачем? Безразличие и усталость овладели мной: возможно, действие этого места, этого воздуха... Другая рука от моей талии скользнула к груди. Я оставалась равнодушной к маневрам Джонатана. Пусть, если он так этого хочет. На палубе задыхалась в истерическом смехе Анжела. Я видела явственно ее лицо. Она запрокидывает сейчас голову, встряхивая волосами, и хохочет... Джонатан расстегнул шорты, они упали на пол. Я позволила его губам припасть к моим, и язык, настойчивый как палец дантиста, стал исследовать мои десны. Затем Джонатан, стащив с меня бикини, отшвырнул его в сторону, пристроился поудобнее и вогнал в меня свой член. Звук скрипнувшей ступеньки был негромким, но я уловила его и взглянула наверх. В дверном проеме за спиной Джонатана, глядя на его задницу и сплетение наших рук, стоял Рэй. Интересно, видит ли он, что я ничего не чувствую? Что я абсолютно бесстрастна и возбуждалась только представляя его, Рэя, вместо Джонатана – его руки, спину... Рэй беззвучно исчез из дверей, и через некоторое время, за которое Джонатан успел сказать, что любит меня, а Рэй – поведать Анжеле, что он увидел, с палубы раздался истерический гогот. Пусть эта сука думает что хочет – ее проблемы. Джонатан продолжал свои труды, действуя умело и обдуманно, но вдохновения ему явно не хватало. Он сморщил лоб, как школьник, пытающийся решить сложную задачу... Оргазм был «сухой», его наступление я определила лишь по тому, как Джонатан еще сильнее скривился и сжал мои плечи. Он остановился, поймал мой взгляд, и на какое то мгновение мне даже захотелось поцеловать его. |
