Ноа рассмеялся:

— Я человек слова, ты съешь свой обед.

Хейзел позволила себе прижаться к нему, пока они шли обратно. Ноа был теплым и крепким, и, казалось, ее тело таяло рядом с ним, и неважно, как воспринимал эту ситуацию ее разум. Разуму здесь не место. Не во время беззаботных приключений с Ноа.

С отливом вода начала отступать, открыв еще больше камней и ракушек. Ее потоки ручейками текли по песку обратно в море. Ноги Хейзел уже привыкли к ее прохладе, и она легко ступала на эти струйки. По пути она заметила еще больше крабов, но они не остановились, чтобы поболтать. Соленый воздух еще больше раздразнил ее аппетит.

Холодильник ждал их там, где они его оставили, и Хейзел уселась на одеяло, откинув огромную шляпу в сторону.

— Ого, какая отвага в битве с солнечными лучами, Хейз.

Она показала ему язык, и Ноа рассмеялся.

— Я нанесла солнцезащитный крем. И вообще веду себя немного безрассудно, помнишь?

— Помню, — он сказал это так, будто помнил, каким безрассудным был тот поцелуй на чертовом колесе, и хотел его повторить. Он поймал ее взгляд, и на миг Хейзел подумала, что он придвинется ближе, но Ноа отвернулся и стал копаться в холодильнике. — Сэндвич с индейкой, салатом и помидорами или с ветчиной и сыром?

Возможно, Хейзел и поддалась бы разочарованию оттого, что он не попытался поцеловать ее вновь, если бы не заурчало в животе.

— С индейкой.

— Отличный выбор.

Ноа бросил ей сэндвич, что было очень рискованно с его стороны, но она каким-то чудом сумела его поймать.

— Ты их готовил?

— Нет. Купил в магазинчике возле бара Мака.

— Должно быть вкусно.

Хейзел любила этот магазинчик, особенно местный суп с пастой и фасолью в зимнюю пору. Она развернула сэндвич, и некоторое время они ели в тишине, позабыв о неминуемой угрозе, исходящей от пернатых.

Ну или Хейзел выбросила эту мысль из головы, пока Ноа не вскочил с одеяла.

— Ноа, подожди…

Он убежал прежде, чем она успела договорить, и помчался по пляжу, распугивая стаю чаек, которые с сердитыми воплями поднялись в воздух. Хейзел зажала рот ладонью. Он гонял ради нее птиц. Бегал, пиная песок и размахивая руками, пока чайки не оказались довольно далеко от их места. Хейзел сдерживала нарастающий смех, который так и норовил вырваться на свободу.

Ноа вернулся запыхавшимся, но с победоносным блеском в глазах.

— Готово. — Он сел обратно и устроился, положив сэндвич на колени. — В ближайшее время они тебя не побеспокоят.

Хейзел не нашла сил сказать ему, что чайки уже снова стали приближаться. Она самозабвенно улыбалась как дура, словно Ноа сразил драконов, а не отогнал стаю надоедливых птиц.

Главное — забота, верно?

— Спасибо. Теперь мне гораздо спокойнее.

Ноа посмотрел на нее, прищурившись и прикрыв глаза ладонью от солнца:

— Тебе уже стало нравиться на пляже?

С тобой — да.

— Начала привыкать к нему. — Хейзел водрузила шляпу на голову Ноа: — По-моему, твоя очередь.

— Спасибо, — сказал он, откусив еще один большой кусок сэндвича. — В общем, я думал о подсказках.

— Да?

— О подозреваемых.

— Правда? И кто, по-твоему, их оставляет?

Хейзел забыла, что это вообще ее волновало, но мило, что Ноа об этом думал.

Он вытянул ноги перед собой:

— Может, Энни?

— Энни? Нет, не думаю.

— Она постоянно бывает в книжном и знает тебя лучше всех. Она бы поняла, какие подсказки оставлять.