– Конечно, княже. А то, что на посев, отдельно, как положено.

– Будешь выдавать людям. Ну и о наших полях не забудь. Там я умельца привез, расскажет, что да как. Зерно из северных земель, должно и здесь уродить. И железные кромки для плугов, да топоры и лопаты раздай. Сам рассчитаешь, сколько и кому.

Управляющий с пониманием закивал.

– А за то мы им третий и четвертый день добавим, так, княже?

– Добавляй, но чуть позже, после того как обживутся, чтобы было что терять, – после недолгого раздумья согласился я. К нам собираются не сервы, а свободные, не понравится – уйдут искать лучшей доли. Но мы очень много даем взамен, гораздо больше, чем остальные, так что лишний день работы на хозяина не должен сильно смутить людей.

– Вот только баб слишком много, – пожаловался управляющий.

– Это как?

– Дык почитай в каждой семье вдова, а то и две. Мужики мрут, а бабы сами остаются при родительской или мужниной семье. Проку нам от них немного, но стараемся к делу определить.

– Бабы, говоришь?.. – неожиданно мне в голову пришла интересная мысль.

Ну а что, почему бы и нет? Во всяком случае, попробовать стоит. Мурманам я помог в прошлый приезд, скупил у армянских купцов весь женский товар, что нашелся по пути из Москвы. Но им все мало, так пусть женихаются чин по чину, авось кого и увезут к себе.

Закончив с поселком, посетил металлургическое производство – его вынесли подальше от Холмогор, на берег Двины, ибо дело зело смрадное, чадное и шумное – да понаблюдал за самим процессом.

Печи-домницы – конусовидные сооружения из кирпича, высотой метра три-четыре, с мехами на водном приводе, да кузнечные молоты – тоже на приводе от воды. Водяное колесо, от него прямой вал, на котором здоровенная шестерня с косыми зубцами, над ним молот – здоровенная каменная чушка со стальным билом на коромысле. Шестерня крутится – зубцами поднимает коромысло; как оно соскакивает с зубца – било бьет по наковальне. Вся конструкция – из дерева, только окована железом в местах взаимодействия деталей.

Руда и древесный уголь слоями загружаются в домницу, дыра в стене замуровывается, печь поджигают и запускают меха. Потом, по готовности, заправочное отверстие проламывают и крюком вытаскивают крицу – большую круглую лепеху раскаленного спекшегося металла. Далее дюжие работники перетаскивают ее на наковальню, под било водяного молота и колотят, пока не выбьют все шлаки и не сформируют толстую полосу готового железа.

Все жутко архаично, но, как ни странно, работает исправно – одна домница в день вырабатывает до полутонны вполне приличного железа. А у меня их десять. Правда, древесного угля при этом уходит неимоверное количество. Конечно, нужды в сырье для угля пока нет, вокруг сплошной лес, но рано или поздно вопрос встанет. А каменный уголь, как назло, для процесса не подходит. И как его переделать в пригодный для дела кокс – не знаем ни я, ни Фебус. Вернее, только в сильно общих чертах. Увы, совсем не наш профиль. Я – фехтовальщик, Феб – историк. Но Фену намекнули – тот ведет изыскания. Может, что и получится со временем…

– Ладно, что там дальше у вас?..

Глава 6

Но прежде чем уехать, пришлось столкнуться еще с одной проблемой.

– Сир… – Иоахим Клюйверт, кривоногий коротышка, старший мастер цеха домниц, сорвал с лысой головы шаперон и быстро поклонился. – Прошу прощения за наглость, но вынужден обратиться прямо к вам, так как никто другой не может решить эту проблему.

– Что случилось, мастер Клюйверт?

– Сир.