И улыбнулся. Я все была готова отдать за то, чтобы он улыбался так почаще.

– Винсент, – я посмотрела ему в глаза, в свете звезд ставшие совсем похожими на бездушные серебряные монеты, – что ты хотел мне сказать?

Он покачал головой, притиснул меня к себе еще сильнее.

– Идем, присядем. Рассказ долгий будет.

Я не сопротивлялась. Мы уселись на черепицу так, что ногами упирались в основание парапета башни. Черепица была еще теплой, нагретой за день осенним солнцем, и над нами мерцали низкие звезды. Приподнявшись на локте, я смотрела на чеканный профиль Винсента, а сам он смотрел на небо, как будто избегая моего взгляда.

– Мне снилось, что она тебя мучает, – проговорила я. – Скажи, что это был только сон.

Лицо князя дрогнуло, но затем снова обрело каменную неподвижность.

– Ты же знаешь, что это был не только сон. Я ослушался Урм-аша и был наказан.

Я взяла его за руку, положила голову на плечо и, глядя на звезды, попросила:

– Расскажи мне все, о чем мне следовало бы знать. Расскажи, как так получилось, что брат и сестра канули в Долине Сна? Как ты стал тем, кем стал? А она? Флавия?

Он прижался щекой к моей голове, повернулся, коснулся губами виска.

– Ты все еще ждешь меня, моя девочка?

– Да, все еще жду. И надеюсь, что ты вернешься к живым, – просто сказала я.

– Если ждешь… – Он хмыкнул. – То передай тому, с перекошенным лицом, что если он хоть раз тебя тронет, я его убью.

– Альберту? – Я снова безнадежно покраснела. Альберт вел себя не самым лучшим образом, но я точно знала, что он меня не обидит.

– Понятия не имею, как его зовут, – улыбаясь, сказал князь Долины. – В его интересах не распускать руки и держаться от тебя подальше. Но это только в том случае, если я тебе еще нужен.

– Нужен, – подтвердила я, – очень. Ты же сам видишь… Я не знаю, почему это так случилось.

– Не знаешь, да… – Он помолчал. – Я тоже не знал, что это меня затронет настолько, что я решусь на предательство. Второй раз в жизни.

– Ты думаешь, что предашь свою сестру, если уйдешь из Долины?

Он кивнул.

– И это тоже. Но, послушай… я должен тебе рассказать, и тогда уже у тебя будет выбор, ты поймешь, как правильно поступить.

Его пальцы сжали мое запястье, видно, было тяжело говорить то, что он собирался.

– Что бы там ни было, я не думаю, что твоя вина настолько велика, что это меня напугает, – сказала я.

– Все началось довольно давно, птичка. Так давно, что еще людей не было в этом мире. Как ты, наверное, знаешь, все мы – творения духов и все мы несем в себе их частицы. Добро, зло, зависть, великодушие, ревность – все это дали духи. А еще некоторые люди несут в себе частицы духов Огня, или Воды, или Воздуха… Тогда у этих людей проявляется дар управления стихиями. Духам, по большом счету, наплевать на нас. У них почти нет памяти. Они создали людей – и тут же про них забыли. Но есть два духа, которые друг друга терпеть не могут, это ты тоже наверняка знаешь.

Я кивнула.

– Урм-аш и Энне-аш.

– Все верно, Ильсара. Дух Сонной немочи и дух Пробуждения. От начала времен они только и делают, что сражаются, пытаясь поглотить друг друга, как и положено двум сущностям противоположной природы. Именно поэтому Урм-аш чрезвычайно любит жрать души сноходцев, потому что в них частица духа Пробуждения. Дух Пробуждения, кстати, обожает поглощать хоршей и непременно бы сожрал Урм-аша, если бы тот не огородился в своей Долине Сна.