Владимир остановил коня, с
седла было видно через головы собравшихся, как лицо латинянина покраснело от натуги, а глаза стали круглыми, как у совы.
— Вы кланяетесь не богам, а идолам! — донесся яростный крик на ломаном языке полянского племени.Из одного дерева делаете своих богов и свои
лопаты. Так почему не кланяетесь и лопатам?
Владимир видел, как лица мужиков посерьезнели. Один сказал предостерегающе:
— Ну-ну, ты богов наших не тронь. Хвалишь своего, ну и хвали. А нашего не тронь. Мы ж твоего не трогаем?
— А я вам говорю,надрывался латинянин,что только наш бог — настоящий! А все остальные — демоны. Бог настолько велик, что его нельзя
изобразить ни в камне, ни в глине, ни в дереве. А все, кого изображаете, это демоны! А наш бог настолько всемогущ, что нет ничего на свете, чего
он не мог бы сделать...
Из задних рядов протиснулся крепкий немолодой мужик. Он был в простой холщовой рубахе с открытым воротом. За пеньковым поясом торчал
плотницкий топор. Лицо его было изуродовано шрамами, правое ухо срублено. Глаза смотрели со злым весельем:
— Все?
— Все! — ответил латинянин яростно.
— Даже невозможное?
— Для нашего бога нет ничего невозможного!
— Гм... А скажи, латинянин, раз уж он так всемогущ, то сможет ли сотворить такой камень, чтобы сам не мог поднять?
И смерды, и знатные одинаково морщили лбы, переваривали вопрос, ставили его так и эдак. Дошло не сразу, и то не до всех, наконец лица иных
начали расплываться в неуверенных усмешках. На латинянина поглядывали с интересом, как-то вывернется? Подкузьмил Микула, ничего не скажешь,
крепко засадил.
Латинянин задохнулся как от удара под ложечку. Глаза на миг стали растерянными, но красное лицо побагровело, налилось тяжелой кровью. Он
завопил, потрясая кулаками:
— Козни неверных! Магометанцы расплодились среди вас, подбивают против истинной веры! Сам диавол глаголет вашими устами!
Микула стоял, широко расставив ноги. В хитро прищуренных глазах была откровенная насмешка:
— Нет, ты не юли, как лиса хвостом. Ответь!
Его поддержали разноголосые крики:
— Да, ответь!
— Человек спросил ведь! Ответь, коли могешь...
Латинянин вскрикнул во весь голос, от натуги срываясь на поросячий визг:
— Что я могу ответить диаволу? Только бесстрашно плюнуть ему в обличье!.. А ежели ваш бог не только в дереве, то пусть он поразит меня своей
мощью!
Латинянин повернулся к идолу и смачно плюнул прямо в деревянный лик Симаргла. Мужики ахнули. Владимир сжался на коне, в предчувствии беды.
Симаргл дает добро, охраняет посевы, но чтобы охранять, надо иметь злой нрав и крепкие зубы!
Толпа как-то сразу двинулась на бесстрашного монаха-проповедника. Микула с быстротой молнии выхватил топор.
— Ты глуп и невежественен, монах,выкрикнул он срывающимся от ярости голосом.Я слышал куда лучших проповедников. Дурак ваш папа римский, что
прислал таких олухов! Ты плюнул не в Симаргла, ты плюнул в наши души... Наш бог не карает, он слишком велик — он бог! — но это поручил нам,
людям. И пусть теперь твой сильномогучий бог защитит тебя, если сумеет!
Он коротко и страшно взмахнул топором. Латинянин бестрепетно смотрел в лицо обидчику, не делая попыток бежать или даже уклониться. Возможно,
все-таки ждал спасительной руки своего бога. |