|
Владимир с интересом всматривался в широкое, исполосованное белесыми шрамами и все равно красивое лицо незнакомца. Был он немолод, но все же выглядел как высеченный из камня, а кольчуга литые плечи обтягивала плотно. Глаза были синие, как васильки. — Ездиют тут всякие,он подъехал к Владимиру и всматривался изучающе.Ворье, разбойники... — Одному небезопасно,заметил Владимир. Незнакомец беспечно отмахнулся: — Что с меня взять? За версту видно, не купец я... А кто позарится на моего коня да меч, попробует лезвие на своей шее. — А если их окажется двое или трое? — спросил Владимир, глядя в упор. У него было ощущение, что этого человека все-таки уже встречал на самом деле. И эта встреча была не из приятных. Незнакомец отмахнулся снова: — И такое было... Во-о-он за тем леском у ручья лежат четверо. Хотели шутки со мной шутить! Больше не пошутят. Подъехали всадники из дружины. Владимир и незнакомец оказались в кольце. Тот лениво оглядывался, но в синих глазах страха не было. — Как зовут тебя, витязь? — спросил Владимир.И куда путь держишь? — Зовут меня Войдан,ответил мужчина,или, как германцы кликали, Водан. Значит, воевать дан, войне дан... Батя как в воду глядел, когда нарек. С четырнадцати лет с коня не слезаю, саблю не выпускаю... Правда, сперва с луком не расставался, потом копейщиком был, затем с мечом носился, а после службы у хазар к сабле приохотился. Но куда иду, ответить трудно. Иду в дальние страны поступать на службу. Сперва в Царьград, хотя там насчет войны как раз затишье, а зазря оружие я таскать не люблю... Может, где у арапов война какая? Так к ним наймусь, у арапов я еще не бывал... — У арапов! — воскликнул Тавр возмущенно.Тут... тут такое творится, а он к арапам собирается! Войдан окинул молодого боярина насмешливым взором. Голос был хладнокровным: — Это вам в вашем болоте кажется, что творится. Тут даже князья как пьяные мужики дерутся. А я в Царьграде службу нес, в Риме гвардию водил, полк в бой бросал!.. Малую Азию истоптал, в Иверии крепости брал! Там я человеком был. А сюда вернулся, так каждый пузатый дурак норовит в холопы обратить, либо в челядь взять! Тьфу. Владимир спросил быстро: — Мне будешь служить? Плату с сегодняшнего дня и — за месяц вперед. — Княже,вырвалось у Тавра,да пусть благодарит, что не уняньчили сразу! И будет служить, как другие. Войдан скалил зубы. Похоже, он не умел служить, как другие. Его голубые глаза посерьезнели, когда он остановил взгляд на Владимире: — Ты не похож на князя при деньгах. — Тавр,велел Владимир,дай кошель. Но я должен честно предупредить тебя, Войдан. Мне сейчас тяжко. На Руси началась кровавая распря, брат идет на брата... Войдан хмуро кивнул: — Не обижайся, княже. Свое горе всегда ближе. Но такая распря идет по всему свету. Везде кровь льется. И льется ее не меньше. Но если я поступаю на службу, то служу честно. Это и есть этика наемника, как говорят в Риме. Профессионального воина. Владимир метнул ему кошель. Войдан поймал на лету, все так же небрежно, словно вынул из воздуха, заглянул внутрь и, не считая, бросил в седельную суму. — Договорились? — спросил Владимир. — Можешь располагать мною, княже. — Тогда езжай с нами. |
