‑ Зла не держит?

‑ Говорит, что нет.

Он услышал, как она сглатывает слюну. Затем добавила:

‑ Как мы, Алекс. Зла не держим.

‑ Мартина!

‑ Что?

‑ Я думаю, нам действительно необходимо…

‑ Стараться быть безразличными?

‑ Да, да, именно так. В противном случае это невозможно. Ты понимаешь?

‑ Невозможно? Что ты имеешь в виду?

‑ Тебя. В группе Брюса.

‑ Все наладится, Алекс. Клянусь тебе, все будет в порядке. Я хочу остаться у тебя в группе. У меня нет желания тебе льстить, но вы самые лучшие, хотя в вас, наверное, меньше всего крутизны. И потом, у других все места заняты. Спаянные команды. Я им не нужна. А я не хочу возвращаться в отдел по борьбе с терроризмом. [Криминальная полиция имеет в своем составе девять групп по борьбе с общеуголовными преступлениями и три отдела по борьбе с терроризмом. ‑ Примеч. автора.]

‑ Послушай, Мартина… Мы можем увидеться сегодня вечером и обо всем поговорить. Спокойно.

‑ Сегодня вечером у меня занятия кун‑фу. Для меня это в десять раз лучше, чем любая говорильня. Я умею держать удар. Не впервой. И ты не…

‑ Что?

‑ Нет, ничего. До встречи.

Она выключила мобильник. Алекс посмотрел на свой и прошептал: «Я не так уж и хорош, в конце концов? Так ведь?» Потом взглянул на витрину ресторана и, вспомнив запах закусок и базилика, понял, что проголодался. Любой полицейский когда‑нибудь сталкивается либо с лодырями, либо с теми, кто оставляет след в душе.

В метро, поедая бутерброд, Брюс размышлял о том, какую стратегию лучше всего избрать для работы с Феликсом Дарком. Мартина, судя по всему, сделала с этим парнем все, что было в ее силах. Да, легко сказать. Двадцать шесть лет. Инфантильный парнишка.

Дверь в комнату Мартины Левин была открыта. Брюс удивился, обнаружив, что она все еще у себя, разговаривает по телефону, сидя спиной к двери. Вообще‑то она уже должна быть в пути в Жиф‑сюр‑Иветт. Что, если она ждет его возвращения только ради того, чтобы его увидеть? Он прислушался: она разговаривала с их сотрудником во Франс‑Телеком. Мартина повернулась на стуле и увидела Брюса, на ее лице не выразилось ни малейшей эмоции. Закончив разговор, она повесила трубку и объяснила, что в ночь смерти Поль Дарк сам никому не звонил, но ему звонили один раз, в 21 час 37 минут, от абонента Шарлотты Тузе, проживающей на улице Оспитальер‑Сен‑Жерве.

‑ В захудалой студии, ‑ уточнил Брюс.

‑ Именно так.

‑ Мы топчемся на месте. А раз так, я заберу Феликса с собой.

‑ С собой?

‑ Да, пусть подвигается, это пойдет ему на пользу.

‑ И куда ты его повезешь?

‑ В госпиталь.

Она вытаращила глаза на Брюса. Ему не хотелось ничего объяснять.

‑ Разве ты не едешь в Жиф‑сюр‑Иветт?

‑ Еду, еду.

‑ Ты виделась с Жибером?

‑ Да, ты, может быть, получишь его отчет сегодня вечером.

‑ Может быть? Нет, так дело не пойдет. Съезди к нему еще раз и надави хорошенько.

‑ Он говорит, что завален работой.

‑ Именно поэтому я и хотел, чтобы ты встретилась с ним лично, а не звонила по телефону. В нашем деле надо быть настойчивой, Мартина.

Мгновение они пристально смотрели друг на друга. Потом Брюс, улыбнувшись, вышел.

Он нашел его в своем кабинете, под присмотром офицера ‑ примерно того же возраста, что и подозреваемый.

‑ Хочешь кофе, Феликс?

‑ Нет, спасибо, я и так его слишком много выпил.

‑ Ты ел?

‑ Да, бутерброд. Вы упрячете меня в тюрягу?

«Упрячете в тюрягу». Где он только набрался таких выражений? В плохо дублированных американских сериалах? Можно подумать, что Феликс играет первого любовника в той же самой «мыльной опере», в которой фигурирует «Коронида».