Мартина узнала о смерти Патрисии Креспи часов около одиннадцати. Сосед умершей, Леопольд Оппель, позвонил в полицию и сказал, что он непременно хочет говорить с «инспектором Ленин». «Ле‑нин», ‑ настаивал он, заявив, что служащие в комиссариате на улице Жиф‑сюр‑Иветт послали его к чёрту и, судя по всему, не торопились уведомить инспектора. Мартина пошла к Брюсу. На этот раз его глаза смотрели не в пустоту, напротив, в них читалось сосредоточенное внимание.

Жюльен Креспи, руководитель предприятия, занимающегося реанимационным оборудованием, был высокого роста, худой и лысый. Он сидел напротив Брюса, тогда как Левин, по обыкновению, стояла прислонившись спиной к закрытому окну. Жюльен Креспи только что объяснил, что обнаружил тело своей бывшей супруги вчера вечером. Обеспокоившись тем, что она не подходит к телефону, хотя он знал, что она целыми днями сидит дома, он отправился к ней. Вызвал слесаря. Патрисия Креспи лежала на спине, в комнате с закрытыми ставнями, ‑ смерть наступила несколько дней назад. У нее на груди лежала маленькая пластмассовая змейка ‑ кобра, судя по нарисованным на ее овальной головке очкам.

‑ Тяжело все начинать сначала, ‑ вздохнув, сказал Креспи. ‑ Ваши коллеги с улицы Жиф все соки из меня выжали, я еще не совсем пришел в себя. Я им тысячу раз повторил, что у меня нет запасных ключей от квартиры Патрисии, что, когда я с помощью слесаря вошел в квартиру, ее ключи висели на крючке возле двери, а дверь, как говорит слесарь, была закрыта на два оборота.

‑ В таком случае я постараюсь вас долго не задерживать. Ваша жена чувствовала какую‑либо угрозу?

‑ Если и чувствовала, то я об этом не догадывался.

‑ Вы уверены?

‑ Конечно и… теперь кусаю локти. На самом деле ее хандра заслоняла все остальное.

‑ Вы ведь подали заявление о разводе?

‑ Да, но…

‑ Но?

‑ Это она была инициатором развода.

Брюс молча ждал. Креспи заложил руки за голову и со страдальческим выражением лица потянулся, сказав, что у него было просто сумасшедшее утро. Что опять все бередить очень трудно. Особенно в такой час.

‑ Почему она хотела развестись?

‑ Она изменилась… Мы изменились, она и я. Пошли разными путями, наши интересы разошлись…

‑ Простите, вы сказали: «она изменилась».

‑ Да. И что?

‑ В каком смысле изменилась?

‑ О, это со всеми случается, я думаю. Появляется усталость, с возрастом ее все трудней переносить.

‑ Так в чем же она изменилась?

‑ Ну, например, она очень долго колебалась, соглашаться ли ей занять пост в Комиссариате по атомной энергии. Между тем это работа весьма интересная. Я знаю многих, кто согласился бы не раздумывая.

‑ Прежде ей не были свойственны колебания ‑ вы это хотите сказать?

‑ Именно так. В молодости она всегда знала, чего хочет. Моя жена была очень волевым человеком. И очень талантливым.

По его лицу пробежала легкая нежная улыбка. Креспи опять тяжело вздохнул, когда Брюс спросил:

‑ Вы знаете, почему она в конце концов ушла из «Корониды»?

‑ Ей не нравилась атмосфера, я думаю.

‑ Она вам не говорила ничего более конкретного?

‑ К сожалению, нет. Ваши коллеги расспрашивали меня об этом в течение нескольких часов, и я не мог сказать им ничего существенного. Я не знаю, почему отравили мою жену и что означает эта пластмассовая зверушка.