Каждый, у кого имеется хоть капелька здравого смысла, расценил бы этот документ как еще один довод «за» в «обвинительном акте», который должен был лечь на стол Матье Дельмону. Однако Брюс, не торопясь, прочитал отчет второй раз. Потом положил на свою сафьяновую папку и задумался. Наконец отыскал телефон центра Мерьё П‑4 в Лионе и позвонил Люси Мориа. Он объяснил, что является начальником капитана Левин и что директор П‑4 пожаловалась шефу бригады криминальной полиции на методы, которыми действовала капитан Левин. Люси Мориа ответила, что предпочла бы ему перезвонить, сославшись на то, что ей нужно закончить работу, и попросила дать ей номер его телефона. Брюс согласился и стал ждать. Если у Антонена Мориа галлюцинации, подумал он, то у Люси Мориа явные признаки паранойи. Это играет на руку Мартине. Исследовательница позвонила спустя несколько минут.

‑ Послушайте, майор, я не хотела поднимать шум. Это один из моих коллег раздул дело и…

‑ Поверьте, мадам, я сожалею о случившемся. Но, если честно, я звонил вам не по этой причине.

‑ Вот как?

‑ Вы дали капитану Левин координаты брата вашего мужа.

‑ Да, Антонена.

‑ Он говорил нечто несвязное. Мне бы хотелось знать, что вы об этом думаете.

‑ Антонен всегда был немного странным. Но не опасным.

‑ Он совершил нападение на капитана Левин. Физически напал.

‑ Это, вероятно, потому, майор, что капитан Левин сама весьма агрессивна.

‑ Я не отрицаю, что она человек с характером, но разве это повод наносить ей удар бейсбольной битой?..

‑ Она ранена?

‑ Нет. К счастью для всех.

‑ Несколько лет назад Антонен упал из окна.

‑ Когда именно?

‑ Года примерно четыре. Мы так и не узнали, была ли это попытка самоубийства или несчастный случай. В общем, он находился в коме несколько недель. С тех пор он сделался еще более странным, чем прежде. Его пробовали лечить, но он отказывается. Он получает пенсию по инвалидности, а когда у него появилась собака, ему стало лучше.

‑ Кажется, он много пьет?

‑ Венсан несколько раз устраивал его на лечение. Но есть ситуации, когда ничего нельзя сделать для человека, который сам себе не хочет ни капельки помочь. Разве не так?

‑ А куда он был госпитализирован?

‑ Вначале его отвезли на «скорой» в «Питье‑Сальпетриер». Потом перевели в институт, специализирующийся на лечении коматозных состояний. «Риваж», это возле Бордо.

‑ Вы помните кого‑нибудь из врачей?

‑ Нет, поскольку я не могла ездить навещать Антонена. Из‑за дочки. Ездил мой муж.

Брюс поблагодарил Люси Мориа и повесил трубку. Из‑за дочки. Одинокая женщина с маленькой дочерью. Женщина такой профессии не должна быть боязливой, однако она остерегается, проверяет, кто ей звонит, дает минимум информации Мартине Левин, тогда как есть все шансы к тому, чтобы возобновить расследование обстоятельств смерти ее мужа. Она может не бояться за себя. Но за дочку, разумеется, боится. Тогда она отсылает Мартину к Антонену. Который подвержен галлюцинациям. Чтобы избавить себя от вопросов, но еще и потому, что в глубине души она хочет, чтобы ее деверь говорил вместо нее. Это объясняет, почему только что по телефону она была довольно любезна. Все складывается. Брюс позвонил Тома Франклену в Институт судебной медицины. Один из ассистентов сказал, что он на вскрытии.