Эйфория от победы постепенно рассеивалась. Настроение у всех было безрадостное. Паладины из легиона Тимоса вспомнили про приказ убивать всех выживших опустошенных из легиона Альба. Сейчас же от их подразделений осталось от силы десятая часть боеспособных магов. Да и как-то вся история с сыном Ирликийского Ангела казалась им притянутой за уши. Тел глав орденов тоже никто не видел. Вспомнились страшилки, что когда-то водились твари, способные менять своё обличье. Вдруг возрождённый Кровавый был из их числа? Вдруг Трай и был тем самым Кровавым? Летать ведь можно и без магии Рассвета. Умирающие опустошенные из легиона Альба божились, Кровавый получил крылья.

Я подходил к паладинам незаметно, прикрывшись рассветным щитом. Очень уж интересно было послушать, о чём они говорили. Хм, в целом, мозги у них имелись, что не могло не радовать, но направление мыслей следовало срочно менять.

Я присел на поваленный ствол дерева и снял с себя щит. Паладины тут же схватились за оружие, а самые недоверчивые даже начали создавать что-то из атакующих конструктов. Они брали меня в кольцо, но я не стал дёргаться. Я всегда мог как взлететь, так и обернуться эргом.

— Лично меня порадовали ваши подозрения, — решил я быть откровенным, — плохо, когда во главе легионов стоят тупые фанатики. Они теряют людей в бесполезных и бесперспективных атаках. А нам такие не нужны. Особенно сейчас, когда каждый одарённый воин на вес золота.

Я окружил нашу «дружную» компанию сплошным щитом Рассвета, скрывая от глаз остальных воинов.

— Если кто-то хочет высказывать подозрения мне в глаза, то я выслушаю и развею их. Но не смейте нести эту ересь в войска. Сегодня девять десятых воинов расплатились за великую победу своей силой. Вы же своими словами уничтожаете их жертву, сделав её напрасной.

Паладины молча переглядывались и не спешили убирать оружие. Выглядели они матёрыми волчарами, прошедшими не одну войну. Возможно, что так и было. Вон, Серву сейчас что-то около пятисот лет. Какой возраст у тех, кто сейчас подозревал меня во всех грехах, по лицам было не определить.

Кроме того, я просто-таки чувствовал, как вокруг меня образуется сложная печать Рассвета.

«Это что?»

«Печать Истины, — обеспокоено ответил ковчег. — Они попробуют тебя допросить. Уходи».

Вот ещё. Такие игры в кошки-мышки я любил больше всего. Главное было перехватить инициативу.

— Молчите? Тогда скажу я. Легко было возглавлять полновесные легионы, но теперь нам всем придётся несладко. У многих из вас есть семьи дома, и эти семьи остались беззащитными перед грядущими прорывами изнанки. Какое-то время нам всем придётся заниматься только тем, что латать дыры в нашей защите. О походах куда-либо вообще придётся забыть, как и о пирах. Не то время. Безопасность наших земель превыше всего. Скорее всего, в каждом отделении ордена придётся формировать смешанные дружины с опустошенными воинами и всегда держать наготове ударный кулак одарённых для особо сильных прорывов. Так что не спешите списывать воинов раньше времени. Всё же они — ветераны, имеют боевой опыт и не один год держали в руках меч. Радуйтесь, что у вас хоть ударные кулаки остались, мне первое время придётся одному прорывы позакрывать, пока смена подрастёт, как Альбу в своё время.

Паладины переглядывались между собой. Скоро косоглазие заработают, как пить дать. Подозрения в их взглядах не уменьшилось, но и со мной они не спорили.

— Где вы были всё это время? — вопрос задал седой старик с длиной бородой и усами. Левый его глаз закрывала повязка с вышитым солнцем.

— Учился и не мешал своему отцу жить и править, как он считал нужным, — пожал я плечами, ни капли не соврав. — Он, знаете ли, хоть и был первым среди равных, но конкуренции не любил.