- Сдавайтесь, - выдавливаю из себя я, преодолевая малость уменьшившуюся, но всё ещё сильную тошноту, обращаясь уже всего к двоим оставшимся Рэдин. – Всегда можно договориться. Только теперь уже вы в проигрышной ситуации. И вина в этом…

- Предательница, - шипит Куэвас.

- Подстилка вер-зарреновская, - вторит соклановцу Оливейра. – Клан вынесет тебе приговор. Тебе не скрыться!

Абсолютная ненависть в голосе. Полное неверие к сказанному мной. А тут ещё и Мануэлла, которую не проигнорируешь, добавляет к уже прозвучавшему:

- Не я предаю клан, это он меня предал. И меня, и других. Такие, как ныне подохший Люциан, ещё здравствующие Примархи Филипп Гронсаро, Альфредо Пацци, Карлос Альбарро. Скольких юных сородичей они подвели под наказание, сбрасывая не имеющих связей внутри клана до обращения в места, где контакт с Гнилью слишком опасен. И что творится с теми, кто там оказался, вы все знаете. Это же было уготовано и мне.

- У каждого свой путь. Не справилась – прими свою судьбу. А ты предала, тварь!

- Предать предателя – это смешно. Я лишь вернула себе своё. И хочу, чтобы это безумие прекратилось. Навсегда. Неужели Рэдин так и не усвоили жестокие уроки, раз продолжают совершать ошибки, озлобляя уже не другие кланы Красного Рода, а собственных соклановцев? Неужто Примархи и Ложа Грандов не понимают, что это приведёт к упадку либо краху. Уже приводит!

Неужели удастся договориться? В голове поневоле стали складываться возможные планы насчет того, чтобы особо заковыристым способом опутать сдавшихся Куэваса и Оливейру сетью клятв и обязательств, что позволили бы удержать в тайне тут случившееся. Эх, всё впустую!

- Продажная шлюха…

- Нет, Карлос, - грустно качает головой Куэвас. – Она не продалась, она так видит то, что происходит в клане. Я говорил с несколькими, чьи тела поразила Гниль. Они оскорблены, они подавлены, некоторые и вовсе затаили злобу. Времена меняются, а Ложа продолжает делать всё так, как было раньше. Но я давал клятву, я верен. Я не могу предать, хотя и готов понять её мотивы. Но… Сегодня хорошее время умереть.

И атака. Та, которая последняя, когда атакующий даже не пробует защититься, а всё его желание – достать и сокрушить выбранного врага, угрозу для его собственного клана... Мануэллу. Только мы то даже не думали расслабляться, а потому… Пока Висельник перенаправил Стонущий Вихрь в атакующий его вариант, тем самым на несклько мгновений отвлекая Оливейру, остальные, все как один, ударили по Куэвасу. Камень, Хаос классический, исходящее из него Искажение, даже ментальная атака. И всё. После такого вот слаженного залпа оставалось только добить Карлоса, тем самым полностью завершая столь печальное противостояние там, где можно было бы и договориться по хорошему.

Обнять буквально влетевшую в меня Мануэллу – измученную, взъерошенную всеми этими переживаниями и особенно схваткой с собственными соклановцами – и на ушко прошептать, что она для меня самая дорогая, что никогда не отпущу и все протянутые к ней руки с корнем вырву. Краем глаза при всём при этом вижу, как Седрик, тщательно подбирая слова из скудного словарно-древнеегипетского запаса, что-то втолковывает нашей древней находке с неплохой фигурой. Как Висельник, ещё не успевший поймать жуткие последствия отката от того самого алхимического стимулятора, разворачивает поисково-познающую сеть, чтобы не случилось очередной неожиданности. Ну и нельзя было упустить из виду хлопоты Ханны и Карла. Эти двое спешили «позаботиться» о трупах и привести в порядок трофеи, которые всё едино необходимо было доставить в резиденцию нашего клана в Новом Орлеане.