— Сын, сходи с Руари, забери мистера Гирена, — мрачно обронил О’Шэннон. — Хотя постой. Дай-ка руку.

— Не надо, мистер О’Шэннон, — остановил я.

— Почему? — во взгляде Энгуса вспыхнули прежние подозрения.

— Потому что нас связывает договор. Вы зря опасаетесь.

— То есть я должен верить только твоему слову?

— Вы же верили до этого.

О’Шэннон все еще не знал, что предпринять, но его плечо с силой сжал О’Келли.

— Энгус, не начинай.

— Пойдем, Брайан.

Мы вышли из дома, я махнул рукой Магре, болтавшей с кем-то по телефону. Брайан, хмурый и задумавшийся, заговорил только тогда, когда мы подошли к моему дому.

— Отец говорил о метке оборотней?

— Да.

— Так она есть на мне, Руари?

Я взял Брайана за запястье, посмотрел, покривился.

— Есть…

Брайан вырвал руку, отшатнулся.

— Из-за магии баньши у тебя кровь не останавливалась. Ты мог погибнуть от кровопотери. Метка — это побочный результат лечения.

— Ну спасибо, Руари!

— Кровные метки у оборотней, в отличие от меток вампиров и суккубов, бывают разные.

— Да-да, я читал. Двух типов. Первый…

— Не надо, — оборвал я его.

Байан помолчал, а потом продолжил, не сводя с меня пристального взгляда:

— Второй тип служит для того, чтобы найти друга и оказать ему помощь. И я слышал, что такие случаи — огромная редкость.

— Значит, тебе повезло. Жди. Сейчас вернусь.

Через минуту я уже бросал ему на руки растрепанного мистера Гирена. Глаза у гнома были как блюдца от отчаяния и возмущения.

— Мистер Конмэл, почему я⁈ Это несправедливо!

— Это что такое? — поразился Брайан. — Он с тобой остаться хочет?

— Да, жить, наверное, надоело, — проворчал я. — Поскольку Дикки видел наш дом, ему пришлось жизнью поклясться, что он ничего никому не расскажет. Так что, если он решит вдруг разболтать, еще раньше его убьет наше родовое проклятие.

— Я отцу передам.

— Ага. Ну пока. У меня еще дел полно.

Я захлопнул дверь, почти сбежав от Брайана, зная, что у него осталась куча вопросов и язык чешется их задать. Но никакого желания отвечать на них у меня не было.

Я, хмурясь, скреб вилкой в тарелке. Семья редко собиралась вместе за завтраком. Хотя, может быть, и собиралась. Скорее всего, это я редко сидел вместе со всеми за одним столом.

Сестра уже успела поесть и уйти в свою комнату. Отец поглядел на меня, но ничего не сказал. Поднялся и направился вон. Однако на пороге застыл, прислушиваясь и принюхиваясь. Потом обернулся ко мне.

— Твой приятель Угорь пожаловал. Вчера тоже приходил. Ты от него прячешься, что ли?

Я, продолжая хмуриться, с недоумением посмотрел на отца.

— Разберись. Мне хватило общения с ним во время последнего наводнения.

Я кивнул, не понимая, зачем понадобился Сиду. Рассеянно достал телефон, обнаружил двадцать непрочитанных смс и кучу пропущенных звонков. Все это время мать не сводила с меня взгляда.

— Руари, ты ничего не забыл?

— Я ничего не забываю, — буркнул я, показывая, что не в настроении.

В это время в дверь постучали. Настороженно и в то же время с нетерпением. Нашелся отличный предлог ускользнуть с кухни, чтобы избежать вопросов матери о гномах.

На пороге стоял Сид. Недоумение на его лице, едва он взглянул на меня, сменилось злостью.

— Ты почему не отвечал⁈

— У меня телефон барахлит, — огрызнулся я. — Что надо?

— Ты забыл⁈ Какого черта, Ри?

— Что забыл?

— Про скачки! Мы едем в Куррах! Сегодня! Парни уже давно пришли в «Кейт».