— Не беспокойся, в мясную лавку я сдаю немногим дороже. Считай, что я тебе сделал скидку за убой.

Я засмеялся, оскалившись, и допил грог. Грэг, снова занервничав, налил мне еще.

— Разделай сейчас, — произнес я. — Сам домой отнесу.

Грэг кивнул, достал нож, принялся сдирать с туши шкуру.

— Почему в прошлый раз ты принял меня за пэйви? — спросил я.

— Да так, крутились они поблизости одно время, а потом… Да нет, это всего лишь предположения. Забудь.

Я хмыкнул. Не хочет рассказывать, ну и не надо. Грэг, все еще пребывая в сомнении, топором порубил тушу на куски, запаковал в бумагу и сложил в сумку. Я поднялся, закинул ее на плечо.

— Одеяло занесу вместе с деньгами, — бросил я на прощанье и потопал вниз с холма, к Клонмелу.

Деньги я занес ему на следующее же утро. Оставил на бойне, придавив купюры кружкой. А самого Грэга увидел уже через месяц, вытаскивая его из полыхающего фургона…

После случая с Грэгом я неделю безвылазно просидел дома. Но потом мать стала на меня странно поглядывать. Затворником, в отличие от сестры, я никогда не был. Решив, что если еще день просижу дома, Лиадан точно начнет подозревать неладное, я вернулся к прежней жизни.

— Вставай! — гаркнул мне кто-то в самое ухо.

Я, ошалелый, распахнул глаза. Нарушитель сна обнаружился перед носом. Ростом в ладонь, худой, в бархатном зеленом камзоле, штанах и щегольских башмаках с острыми носами. И со стрекозиными крыльями, которые безостановочно работали, как пропеллер Спитфайера.

— Ты спишь под нашим боярышником!

— Да ну? — подивился я и окинул взором цветущий куст. — На нем что, написано?

— Невежа! — человечек упер руки в бока. — Ты же не человек, ты должен знать!

— Да, конечно, — согласился я, зевая. — Поэтому мне плевать.

— Кажется, я был достаточно вежлив! — возмутился он еще больше. — Но теперь…

— Вежлив, это когда я чуть не оглох?

— Грязное чудовище! Ты хоть знаешь, чем от тебя несет? Ты когда мылся последний раз?

— Эй, полегче!

— Твое амбре убивает весь чудеснейший аромат! Проваливай!

— Сам проваливай! — огрызнулся я, поведя вокруг себя носом.

Сквозь густой цветочной запах едва пробивался запах мокрой шерсти и влажной земли, приставшей к лапам.

— Нежный какой, — проворчал я.

Человечек вытаращил глаза.

— Ты что, не уйдешь?

— И не подумаю.

— Я тебе спать все равно не дам.

— Тогда пожалеешь, что разбудил, мелюзга.

Он оказался проворнее, чем я думал. Зубы клацнули в воздухе. А фэйри взмыл в воздух быстрее стрекозы. Сунул указательные пальцы в рот и издал такой пронзительный свист, что у меня заложило уши. Не успел я опомниться, как из кустов вылетела примерно дюжина его собратьев.

— Бей вонючку! — крикнул зачинщик.

А на меня уже нападали. Кто-то больно стукнул кулачком в нос, кто-то вцепился в шерсть, выдирая клоки. Я закрутился на месте, стараясь дотянуться до кого-нибудь, но они проворно уворачивались до того момента, пока я всерьез не разозлился, после того как мне под хвост кто-то додумался сунуть репей. С диким рыком я махнул в воздухе лапами и молниеносно клацнул зубами. В итоге штук пять сбил на землю, а шестой, едва успев отпрянуть, придерживая распоротые клыком штанишки, ретировался в кусты.

Я собирался сгрести в кучку сбитых и оглушенных недругов, когда мне в морду полетели репьи. Главный зачинщик остался в воздухе. Окончательно разозленный, я прянул за обидчиком. Когда я подумал, что он летит слишком низко, когда мог бы упорхнуть от меня в высоту, было уже поздно.