|
Много лет спустя другой поэт по имени Шелли воспользовался той же идеей, но облек ее в гораздо более вычурную и, по моему мнению, менее совершенную форму. – Скажите, а эта птичка настоящая или вымышленная? – спросил Веселунг. – Моя любимица. – Ей понравилось? – Увы, ваше величество! Ее постигла внезапная кончина, и она не успела… – Бедняжка! Я уверен, она была бы в восторге. Тем временем Гиацинта, не ведая о столь реальной близости «нежной руки матери», пыталась завершить завтрак, но это оказалось нелегким делом. В конце концов, чрезвычайно утомительно то и дело отрываться от тарелки и наблюдать в небе монарха соседней державы, который летит то в одну, то в другую сторону. Король Бародии проделал это еще восемнадцать раз, и принцесса отправилась к отцу, все еще чувствуя легкое головокружение. Она нашла короля в библиотеке – он сидел в полном одиночестве, с глупой улыбкой на лице. Никаких следов Ноты на письменном столе Гиацинта не обнаружила. – Ты уже отправил Ноту? – Ноту? – в изумлении повторил Веселунг, все еще находившийся под впечатлением знаменательной записи в Дневнике графини. – Какую Ноту? Ах, ты имеешь в виду Ноту протеста королю Бародии… Я как раз сейчас ее обдумываю. Должная решительность в сочетании с изысканной вежливостью – это, знаешь ли, требует определенных усилий. – По моему, на этот раз можно обойтись без изысканной вежливости, – возразила Гиацинта. – После того как ты ушел, он пронесся еще восемнадцать раз. – Восемнадцать… восемнадцать… восем… Да это просто неслыханно! – У меня такое впечатление, будто к завтраку явилось слишком много гостей, и притом незваных. – Подобное поведение нельзя расценивать иначе как намеренное оскорбление. Никаких Нот! Мы поговорим с ним на его собственном языке! И король вызвал к себе капитана королевских лучников. Глава 2 Первый советник Бародии отправляется на прогулку Снова было раннее утро. Веселунг сидел за столом, накрытым к завтраку, а перед ним выстроился в шеренгу отряд лучников. – Запомните, – возбужденно объяснял король, – когда король Баро… когда некий… словом, когда я скажу «когда!», все выстрелят в воздух. Ни во что не цельтесь – просто выпускайте стрелу вверх, и… ээ… посмотрим, чья взлетит выше всех. Если, конечно, что нибудь случайно… ээ… заденет о стрелу, – это маловероятно, но… Ну, значит, заденет, и точка. В конце концов, может ли там, – и он посмотрел в небо, – что нибудь оказаться? – Так точно, сир! Или, скорее, никак нет, – браво отчеканил капитан. – Очень хорошо. Итак, приготовились… По местам! Солдаты зарядили луки и заняли свои места. На башне стоял дозорный. Все было готово. Веселунг очень волновался. Он переходил от одного солдата к другому, расспрашивал о жене и детях, хвалил начищенный кивер и советовал стрелку немного отвернуться от солнца. То и дело он подбегал к дозорному, указывал пальцем на горизонт в направлении Бародии и снова возвращался. Дозорный не подвел. – Величество в воздухе! – внезапно провозгласил он. – Когда! – заорал король, и вверх устремилась туча стрел. – Вот здорово! – закричала Гиацинта, радостно хлопая в ладоши. – То есть, я имею в виду – как вы могли?! Вдруг он ранен? Веселунг испуганно обернулся. – Гиацинта? Ты здесь? – Я только что поднялась. Ну как, вы в него попали? – В кого «в него»? – В короля Бародии, конечно. – Короля Баро… Дитя мое, при чем здесь король Бародии? Мои лучники упражняются в стрельбе по дальней цели – парящий коршун. |
