– Мне кажется, всю оставшуюся жизнь.

* * *

Сима второй год занимается в знаменитой художественной школе имени Серова. Я уже рассказывала, что все время путала Серова с Суриковым, потому что рядом, во дворике, стоит памятник Сурикову. И мой муж говорил, что Серова допустимо путать с Коровиным, но никак не с Суриковым.

У меня была назначена встреча в том районе, и я решила забежать в школу – узнать расписание. Муж нарисовал карту. Ручкой на бумаге. Я так и не научилась передвигаться по навигатору, а с картой Москвы ходить по улицам вроде как неприлично. Тем более что супруг прекрасно ориентируется в переулках старой Москвы и рисует максимально короткий путь. Мне нравятся его карты – он обязательно нарисует памятник и подпишет, дворик и дома изобразит так, чтобы я их точно узнала. Сима, конечно, в смысле художественных способностей пошла в него. А я могу заблудиться даже в собственном районе. У меня другая память – я помню окошко в доме или особенности дороги. Плитку на лестнице – вдруг появилась одна, совершенно другая, ее точно не было, и я тут же начинаю сомневаться – та лестница или другая? Я запоминаю деревья, цветы на балконах, смешные вывески. Если что-то исчезает, теряюсь.

Я вышла после встречи, достала листочек и пошла. И ведь шла четко по нарисованному плану местности. Но шла долго, не пять минут, как уверял муж, а уже все пятнадцать. Наконец сдалась и позвонила.

– Я, кажется, потерялась.

– Это невозможно. Там нельзя потеряться, – ответил муж. Это он твердит мне все время. – Что у тебя рядом?

– Памятник. Как ты и нарисовал. Но дворик другой. Точно, – призналась я.

– Поверни от памятника направо.

– Понимаешь, там направо вообще дороги нет. Никакой.

– Быть не может.

Спустя еще несколько минут объяснений выяснилось, что я перепутала памятники. Сурикова с Верой Мухиной.

– Как такое возможно? Как ты вообще там очутилась? – недоумевал супруг.

– Не знаю, но клянусь, что Суриков – один в один Вера Мухина! – твердила я. – Как две капли воды похож.

– А подпись ты не могла прочитать? Для таких, как ты, специально пишут!

– Нет, не догадалась.

Теперь у нас в семье новая байка – мать, не сведущая в истории искусств, путает не только Сурикова с Серовым, но и Сурикова с Верой Мухиной. А это уже вообще ни в какие ворота.

– Зато я могу отличить Гершвина от Стравинского! – пытаюсь оправдаться я.

* * *

Начался новый учебный год. По сетям и родительским чатам ходит шутка – «Учебный год как беременность. Длится девять месяцев, а тошнить начинает на второй неделе». Пока все в норме. Сима пошла в седьмой «М» в общеобразовательной школе и в первый «Е» в художественной. А у подруги дочь пошла в первый «Ж». «Ну, все в жизни обычно начинается через жопу», – написала подруга. «Ты только дочери это не говори», – ответила я.

Катя написала, что моя воспитанница Полина говорит: «Слышу песнь жавороˆнка», с ударением на «о». И рыдающий смайлик. Я часа три ходила, и этот жавороˆнок с ударением на «о» не давал мне покоя. Где-то уже было, точно. Наконец вспомнила – стихотворение, которое учат второклассники. «Слышу песни жаворонка, слышу трели соловья… Это – русская сторонка, это – Родина моя!» И там, конечно, ударение на «о». Написала Кате, чтобы не поправляла Полину, потому что иначе – не в рифму.