— Надо понимать, какое тогда было время. Твой отец, я уверена, стремился только к тому, чтобы дать любящую семью и обеспечить безоблачное будущее невинному ребенку, чьи родители отнюдь не были невинными.

Алисия кивнула, но не потому, что согласилась с матерью, а просто уяснив ее позицию.

— Давай на время оставим вопрос, есть ли смысл в подобной логике. Меня больше беспокоишь ты и твои слова.

Шум, все время доносившийся из-за двери, неожиданно усилился. Судя по всему, прибыла новая партия гостей. Уходить же, похоже, никто не торопился.

— Нам действительно пора спуститься, — сказала мать.

— Я уже почти закончила.

— Мы можем поговорить об этом позже.

— Нет, я хочу поговорить об этом сейчас.

Металл, прозвучавший в ее голосе, поверг мать в оцепенение, но еще больше удивил саму Алисию. До сегодняшнего дня она говорила и себе, и другим, что не желает знать некоторые вещи. Но сейчас все изменилось. Ее биологическая бабушка не являлась больше некоей абстракцией. Алисию также сильно затронули слова Джека о невинной женщине, которая принесла себя в жертву, дабы правда восторжествовала. Она не могла забыть о повитухе, которая, уловив чутким ухом имя, выкрикнутое роженицей в пароксизме душевной и физической муки, на основании одной этой скудной информации ухитрилась разыскать бабушку ребенка, за что и расплатилась впоследствии собственной жизнью. Алисия поняла, что устала прятаться за пустыми, лживыми словами.

Мать, собравшаяся было встать с кресла, снова откинулась на подушки.

— Ты помнишь видеокассеты с записями аргентинских мультфильмов, которые мы с папой любили смотреть вместе? Те, что про ведьму? — спросила Алисия.

— «La Bruja de la Cachavacha»? Конечно, помню.

— Мои биологические родители содержались в секретной тюрьме, которая называлась La Cacha. Ей дали это название в честь мультфильма, поскольку главной героиней там была ведьма, которая умела делать так, чтобы люди исчезали.

Мать опустила глаза.

— Довольно зловещее совпадение.

— Если только это совпадение.

— Брось, Алисия. Твой отец не мог знать названия этой тюрьмы.

— Почему?

— Как он мог… как мог нормальный человек сидеть рядом с маленькой девочкой и смотреть с ней эти мультфильмы, зная, что ее родители умерли в тюрьме под названием «Ла-Кача»? Это как минимум негуманно.

— Согласна.

— В таком случае твой отец должен был быть настоящим социопатом.

— Да, — сухо сказала она. — Должен был.

Мать поняла, на что намекает дочь, и чуть не выпала из кресла.

— Этот разговор зашел слишком далеко. После того, что произошло на прошлой неделе, у тебя неизбежно должны были возникнуть вопросы, и я могу это понять. Но глумиться над памятью отца, да еще в тот день, когда он лег в могилу, я тебе не позволю.

— У меня также есть ряд вопросов о женщине, на которой он был женат.

— Ты и меня собираешься оскорблять?

— Вспомни свидетельство о рождении. Там сказано, что в момент удочерения мне исполнилось два года, хотя в то время мне было всего две недели.

Мать заткнула уши.

— Не желаю ничего этого слушать.

— Уверена, папа знал, что оно фальшивое.

— Я ухожу! — Грасиела поднялась и направилась к двери.

— И ты тоже об этом знала.

Услышав это обвинение, миссис Мендоса замерла на месте и в полном молчании простояла так не меньше минуты, не поворачиваясь к Алисии.

— Все школьные годы мне не давал покоя вопрос, почему я старше всех в классе.