– Боюсь, что нет, – сказал Скурос. – А остальные? Нет? Никто? – он нажал кнопку звонка, появился стюард. Скурос велел ему расспросить команду, и стюард вышел. – Когда он исчез, мистер Петерсон?

– Понятия не имею. Я оставил его, когда отправился на работу. Меня не было целый день, я собирал образцы. Медузы, – невесело рассмеялся я и потер пылающее лицо. – Боюсь, что какой‑то ядовитый вид. А когда я вернулся, от него не осталось и следа.

– Ваш друг умеет плавать, мистер Петерсон? – спросил незнакомец. Я посмотрел на него: мрачный коренастый тип лет сорока, с цепкими черными глазами, глубоко посаженными на загорелом липе. Бесстрастные лица были здесь в моде нынче, поэтому и я постарался остаться бесстрастным. Но это было нелегко.

– Боюсь, что нет, – спокойно сказал я. – Боюсь, что вы думаете о том же, что и я. У нас нет защитного ограждения. Один неосторожный шаг и... – Я замолчал, поскольку явился стюард и доложил, что никто Ханслетта не видел. После этого я продолжил: – Думаю, надо немедленно сообщить об этом сержанту Мак‑Дональду.

Оказалось, все разделяют мое мнение, так что мы сразу же вышли. Холодный дождь хлестал сильнее, чем прежде. На последней ступеньке трапа я поскользнулся, взмахнул руками и рухнул в море, увлекая за собой шаткие перила, вместе с освещавшими трап фонарями. Дождь, ветер и внезапная темнота вызвали некоторое замешательство, поэтому им потребовалось не меньше минуты, пока меня вытащили на палубу. Старина Скурос выразил сочувствие и предложил мне переодеться немедленно, но я вежливо отказался, и мы с дядюшкой Артуром возвратились на «Файркрест». По дороге мы молчали.

Как только мы привязали резиновую лодку, я сказал:

– Когда вы обедали на «Шангри‑Ла», вы, наверное, рассказали им какую‑то басню, чтобы оправдать свое появление, да еще на катере военно‑воздушных сил?

– Да. И довольно достоверную. Я сказал им, что проходящая в Женеве конференция ЮНЕСКО приостановлена из‑за отсутствия некоего доктора Спенсера Фримена. Так оно и есть. Об атом писали во всех газетах. Доктора Фримена там нет, поскольку нам удобно, чтобы его там не было. Этого я им, конечно, не сказал. Я сказал, что интересы наши требуют, чтобы доктор был там, а нам стало известно, что он проводит исследования в Торбее, поэтому правительство прислало меня за ним.

– А почему вы отослали катер назад? Это может показаться странным.

– Нет. Если он бродит где‑то в дебрях Торбея, я все равно не смогу его найти до утра. А когда найду, достаточно будет снять телефонную трубку и через пятьдесят минут здесь будет вертолет.

– И разумеется, вы не могли знать, что телефонная линия выведена из строя... Это сработало бы, если бы вы не появились здесь до того, как отправиться на «Шангри‑Ла». Наши друзья, запертые в кормовой каюте, сообщили своим, что слышали шум мотора спасательного катера в такое‑то время. Они могли увидеть вас в щель, но даже если и не видели, шум двигателей катера спутать невозможно. И теперь наши друзья знают, что вы бессовестно врете о нашей случайной встрече. Наверняка они сейчас мучаются мыслью, кто же вы на самом деле. Примите мои поздравления, сэр. Теперь вы принадлежите к той же категории, что и я – ни одна страховая компания не выдаст вам полис, даже при высшей ставке платежей.