– Да, вы правы, вы правы. – Он вздохнул. – Должен признать, впечатление от ваших отчетов несколько иное, чем от непосредственного участия. Но я должен также признать, что в случаях, вроде этого, полезно иметь вас где‑нибудь поблизости. Ну что ж, давайте доставим этого типа в участок.

– Я бы предпочел сначала побывать на «Шангри‑Ла», сэр. Чтобы поискать Ханслетта.

– Понимаю. Чтобы найти Ханслетта. Вам не приходит в голову, Калверт, что если они – враги, как вы полагаете, то вам не позволят искать Ханслетта?

– Да, сэр. В мои намерения не входит появляться на «Шаигри‑Ла» с пистолетами в обеих руках и обыскивать яхту. Мне не дали бы пройти и пяти футов. Я только собираюсь спросить, не видел ли его кто‑нибудь. Думаю, полезно понаблюдать за их реакцией, когда покойник явится к ним на борт, особенно, если покойник является с яхты, на которую они только что послали пару убийц. А представляете, как интересно будет понаблюдать за ними некоторое время спустя, когда они так и не дождутся возвращения убийц?

– Если предположить, что они бандиты, то, конечно.

– Я узнаю это до того, как мы скажем «до свидания».

Я взял моток провода на рулевой рубки и отвел своего пленника в кормовую каюту. Я приказал ему сесть, обмотал проводом его талию и привязал к генератору, ноги я привязал к одной на опор. Руки я оставил свободными. Он мог двигаться, мог пользоваться полотенцем и ковшом с холодной водой, которые я ему оставил. Но он не мог дотянуться до стекла или какого‑нибудь режущего инструмента, чтобы освободиться или покончить с собой. Хотя, по правде говоря, ни то, ни другое меня сильно не беспокоило. Я запустил двигатели, выбрал якорь, включил навигационные огни и направился к «Шангри‑Ла». И тут я вдруг почувствовал, что не чувствую больше усталости.

Глава 6

Среда. 20.40‑22.40

Менее чем в кабельтове от «Шангри‑Ла» я заглушил мотор, якорь с лязгом ушел на глубину в пятнадцать саженей. Я погасил навигационные огни и свет в рулевой рубке, спустился в салон и закрыл за собой дверь.

– Долго мы будем сидеть? – спросил дядюшка Артур.

– Недолго. Лучше бы вам надеть непромокаемый плащ, сэр. После следующего дождевого заряда мы пойдем.

– Как вы думаете, они наблюдали за нами в ночной бинокль, пока мы пересекали бухту?

– Что за вопрос? Они и сейчас не сводят с нас глаз. Они очень беспокоятся, беспокоятся потому, что все идет не так, что‑то случилось с их приятелями, которых послали взять у нас интервью. Конечно, если они – бандиты.

– Они начнут их искать.

– Не сразу. Не раньше чем через час или два. Они будут ждать их возвращения. Подумают, что те слишком долго добирались до «Файркреста», и мы снялись с якоря до их появления. Или что‑то случилось с резиновой лодкой. – Я услышал, как дождь с силой забарабанил по крыше салона. – Пора отправляться. Мы поднялись на палубу, прошли на корму, тихо спустили резиновую лодку на воду и по кранцу слезли в нее. Я оттолкнулся. Ветер и прилив тут же понесли нас вперед, к заливу. Сквозь струи дождя мы с трудом различали «Шангри‑Ла», раскачивающуюся на волнах, в то время как нас несло ярдах в ста мимо ее левого борта. Где‑то посредине между «Шангри‑Ла» и берегом я запустил мотор и повернул назад. Катер был отшвартован за конец шлюпбалки, выставленной по правому борту «Шангри‑Ла» примерно футах в десяти от мостика. Корма катера была в каких‑нибудь пятнадцати футах от освещенного трапа. Я подошел с правого борта, против ветра, и причалил к трапу. Матрос в непромокаемом плаще и французской бескозырке с помпоном сбежал по трапу и принял носовой конец.