|
С минуту он сидел молча, а затем спросил: - Что здесь, завод или динамо поблизости? - И, не дожидаясь ответа, прибавил: - Я думаю, все ужасно переменилось? Что это за крики? - Пустяки. Это народ, - ответил нетерпеливо толстяк. - Позднее вы, вероятно, все узнаете. Вы правы, все переменилось. - Он говорил отрывисто, нахмурив брови, и взгляд у него был такой, как будто он что-то решал про себя, пытаясь найти выход. - Прежде всего нужно достать вам одежду. Лучше обождать здесь. Никто не должен к вам приближаться. Вам надо побриться. Грэхэм провел рукой по подбородку. Русобородый возвратился; внезапно повернув голову, он стал прислушиваться, потом переглянулся с толстяком и через арку направился к балкону. Шум и крики становились все громче. Толстяк тоже насторожился. Вдруг он пробормотал какое-то проклятие и недружелюбно взглянул на Грэхэма. Снизу доносился прибой тысячи голосов, то поднимаясь, то падая. Иногда раздавались звуки ударов, сопровождаемые пронзительными криками; слышался как будто треск ломавшихся сухих палок. Грэхэм напрягал слух, чтобы разобрать отдельные слова в этом хаосе. Наконец он уловил какую-то фразу, выкрикиваемую почти беспрерывно. В первую минуту он не верил своим ушам. Однако сомнений не было, он ясно слышал: - Покажите нам Спящего! Покажите нам Спящего! Толстяк стремительно бросился к арке. - Проклятие! - воскликнул он. - Откуда они узнали? Знают они или только догадываются? Должно быть, последовал какой-то ответ. - Я не могу выйти сам, - сказал вдруг толстяк. - Я должен быть здесь. Крикните им что-нибудь с балкона. Русобородый опять что-то ответил. - Скажите, что он не просыпался. Ну, там что-нибудь. Предоставляю это вам. - Он поспешно вернулся к Грэхэму. - Вам необходимо поскорее одеться. Вам нельзя оставаться здесь... Это невозможно... Он опять куда-то торопливо удалился, не отвечая на вопросы Грэхэма. Вскоре он вернулся. - Я не могу объяснить вам, что здесь происходит. Этого в двух-трех словах не расскажешь. Через несколько минут вам сделают одежду. Да, через несколько минут. А тогда я смогу увести вас отсюда. Волнения скоро кончатся. - Но этот шум. Они кричат... - Про Спящего? Это про вас. Они свихнулись, что ли. Я ничего не понимаю. Решительно ничего! Пронзительный звон прорезал глухой отдаленный шум и крики. Толстяк подбежал к какому-то аппарату в углу зала. С минуту он слушал, глядя в стеклянный шар, и иногда кивал утвердительно головой, потом произнес несколько неясных слов; закончив переговоры, он подошел к стене, через которую недавно удалились двое. Часть стены поднялась, подобно занавесу, но он остановился, что-то выжидая. Грэхэм поднял руку и с удивлением заметил, что силы к нему возвратились. Он спустил с ложа сначала одну ногу, потом другую. Головокружения как не бывало. Едва веря такому быстрому выздоровлению, Грэхэм сел и принялся себя ощупывать. Русобородый вернулся с балкона. Перед толстым незнакомцем опустился лифт, и из него вышел седобородый худощавый человек в узкой темно- зеленой одежде со свертком в руках. |
