|
- Кто этот человек? - спросил Грэхэм, указывая рукой под арку. Человек в пурпуровой одежде потеребил в замешательстве свою маленькую бородку и ответил, понизив голос: - Это Говард, ваш старший опекун. Видите ли, сир, это трудно объяснить вам. Совет назначает опекуна и его помощников. В этот зал обычно разрешается доступ публике. Но в особых случаях это может быть воспрещено. Мы в первый раз воспользовались этим правом и закрыли двери. Впрочем, если угодно, пусть он сам объяснит вам. - Как странно, - произнес Грэхэм. - Опекун! Совет! Затем, обернувшись спиной к новоприбывшему, он спросил вполголоса: - Почему этот человек так упорно смотрит на меня? Он месмерист? - Нет, не месмерист! Он капиллотомист. - Капиллотомист? - Ну да, один из главных. Его годовое жалованье - полгросса львов. - Полгросса львов? - машинально повторил удивленный Грэхэм. - А у вас разве не было львов? Да, пожалуй, не было. У вас были тогда эти архаические фунты. Лев - это наша монетная единица. - Но вы еще сказали... полгросса? - Да, сир. Шесть дюжин. За это время изменились даже такие мелочи. Вы жили во времена десятичной системы счисления, арабской системы: десятки, сотни, тысячи. У нас же вместо десяти - дюжина. Десять и одиннадцать мы обозначаем однозначным числом, двенадцать или дюжину - двузначным, двенадцать дюжин составляют гросс, большую сотню; двенадцать гроссов - доцанд, а доцанд доцандов - мириад. Просто, не правда ли? - Пожалуй, - согласился Грэхэм. - Но что значит кап... Как вы сказали? - А вот и ваша одежда, - заметил русобородый, глядя через плечо. Грэхэм обернулся и увидел, что сзади него стоит улыбающийся портной с совершенно готовым платьем в руках, а коротко остриженный мальчуган нажимом пальца толкает машину к лифту. Грэхэм с удивлением посмотрел на поданную ему одежду. - Неужели... - начал он. - Только что изготовлена, - ответил портной. Положив одежду к ногам Грэхэма, он подошел к ложу, на котором еще так недавно лежал Грэхэм, сдернул с него прозрачный матрац и поднял зеркало. Раздался резкий звонок, призывающий толстяка. Русобородый поспешно прошел под арку. С помощью портного Грэхэм надел комбинацию: белье, чулки и жилет, все темно-пурпурного цвета. Толстяк вернулся от аппарата и направился навстречу русобородому, возвращающемуся с балкона. У них завязался оживленный разговор вполголоса, причем на лицах их выражалась тревога. Поверх нижнего пурпурного платья Грэхэм надел верхнее из светло-синего атласа, которое удивительно шло к нему. Грэхэм увидел себя в зеркале хотя и исхудалым, небритым, растрепанным, но все же не голым. - Мне надо побриться, - сказал он, смотрясь в зеркало. - Сейчас, - ответил Говард. Услышав это, молодой человек перестал разглядывать Грэхэма. Он закрыл глаза, потом снова открыл их: подняв худощавую руку, приблизился к Грэхэму. Остановившись, сделал жест рукой и осмотрелся кругом. - Стул! - воскликнул Говард, и тотчас же русобородый подал Грэхэму кресло. - Садитесь, пожалуйста, - сказал Говард. |
