Глава 5

Когда Лера вернулась к себе, Инга была уже на месте и видно было невооруженным глазом, что она слегка возбуждена.

– Помнишь, меня все не отпускала мысль, что я что-то упускаю в этих картинах Бархана? Так вот, я поехала сегодня опять туда. И я нашла, что меня так смутило.

Лера растерянно уставилась на подругу. Слишком много художников становилось в ее жизни. А Инга уже разворачивала репродукцию одной из картин в виде настенного календаря.

– Дэн подарил. Они напечатали тираж с разными работами. Я еще тогда обратила твое внимание на хороших пиарщиков. А теперь – смотри!

Лера внимательно посмотрела на картину с изображенной на ней со спины девушкой. Золотистые волосы рассыпались по спине. Локоны немного завиваются. У Леры тоже, когда она бывала у моря, волосы начинали завиваться и становились совершенно непослушными. У моря… Она улыбнулась своим мыслям, вспомнив отчего-то свою первую встречу с Алексом. Она как раз рассматривала вдалеке море, когда он ее окликнул.

– Что ты видишь?

– Девушку, женщину. Возраст непонятен.

– Еще смотри.

– Она стоит у… кажется, у окна, ну такого, как в зданиях с современным остеклением. Нет. Она сидит. Но мы видим только верхнюю часть туловища.

– Хорошо. Продолжай!

– Она счастлива и словно улыбается своим мыслям. Она будто на пороге чего-то очень прекрасного и с мудростью и спокойствием ожидает этой встречи с неизбежным.

– Это ощущения. Ты опять со своей лирикой. Обрати, наконец, внимание на детали.

– Ладно. Вдалеке виднеется полоска моря и чайки. Они кружат.

– Вот это что? – и Инга нетерпеливо перевела взгляд подруги в другой угол картины.

– Это… ну… это какой-то шпиль. Может, какая-то башня.

– Верно! И я даже тебе скажу какая. Это телебашня Кольсерола, самое высокое здание Барселоны.

– Ты думаешь, что Бархан – это испанский художник?

– Определенно, он там бывал. Но, видишь ли, в чем вопрос. Телебашня – это, конечно, место туристическое. Она находится рядом с горой Тибидабо, что переводится как «тебе дам». Место популярное, но вот такой ракурс виден только с одного здания.

Лера вопросительно смотрела на подругу, почти предчувствуя ответ.

– С нашего бизнес-центра. Причем не с любой точки. У нас есть один коридор, который ведет к кабинетам. Там обычно не ходят посетители. Это наша рабочая часть. Оттуда очень красивый вид на море, если смотреть вправо, что обычно все и делают. Но, если посмотреть влево, что люди делают очень редко, так как вид явно уступает по своей красоте морю, то мы увидим телебашню именно с этого ракурса.

– Можно же и с улицы увидеть этот ракурс, не заходя в здание бизнес-центра.

– Нельзя. Там деревья перекрывают вид. Ну а чтобы сомнений не осталось, посмотри вот на эту линию. Этакий микроизъян в самом углу, еле заметный, но все же есть. Когда строили здание, строители накосячили, и мы все думали, что с этим делать, потом махнули рукой и перестали замечать.

Лера почти не слышала ее. Эта картина была признанием в любви. Теперь она знала, что, где бы он ни был, он думал о ней так же много, как и она о нем. И еще она знала, что он опять начал рисовать.

– Лера, ты слышишь меня? Ты словно где-то витаешь.

Лера посмотрела на подругу сияющими глазами и продолжила:

– А вот там, если бы эту картину немного продолжить, открывается поворот во второй коридор с вполне себе приличным кофейным аппаратом. И если отойти от этого окна и посмотреть прямо назад, то можно увидеть репродукцию Эль Греко, который абсолютно не сочетается с современным бизнес-центром, но сам по себе необыкновенен и даже совершенен.