Несколько часов спустя приплелся Миллер.

– Ну? Как все прошло?

Костер отбрасывал пляшущие блики и тени на его застывшее выражение лица.

– Настолько плохо, насколько это вообще возможно.

Его босс из галереи дал ему три шезлонга, чтобы заменить наши камни у костра. Миллер тяжело опустился на свой и с остервенением швырнул футляр с гитарой на песок. Я его таким еще не видел.

– Что произошло?

– Вайолет хотела снять на видео, как я играю, – начал Миллер, глядя в огонь. – Чтобы выложить на «YouTube» и все такое. Ну и я спел для нее, и в тот момент… все стало серьезнее, я почувствовал, как между нами все накалилось, мои чувства стали глубже, и я поцеловал ее. А она ответила на поцелуй.

– Звучит не так ужасно, – осторожно заметил я, злобно глядя на Ронана за то, что тот вынуждал меня самому вытягивать разговор.

– Все пошло прахом, – сказал Миллер. – Ничего не изменилось. Я поцеловал ее, и ничего не изменилось… – Он провел ладонью по волосам, а затем обхватил голову руками, упершись локтями в колени.

– Они с Ривером?..

– Все еще собираются идти вместе на Осенний бал, – с несчастным видом произнес Миллер. Он выпрямился и бросил камешек в огонь. – К черту. Приглашу Эмбер на танцы. Может, стоит начать что-нибудь с ней и попытаться просто… отпустить Вайолет. – Его тяжелый взгляд переместился на Ронана. – Ты пойдешь?

– Нет.

– А что насчет тебя? – спросил меня Миллер, и я видел в его глазах надежду, что хотя бы один из нас поддержит его.

– Нет, – ответил я, пока в голове крутились идеи, и одна из них, возможно, хорошая. – У меня другие планы.

Глава 7. Ривер

В субботу утром я спустился к завтраку и увидел, что мама сидит с папой и Амелией за столом, а Дазия суетится на кухне.

– Привет, Ривер! – произнес папа, его голос и улыбка были напряженными. – Готов к сегодняшней большой игре? Тренер Кимболл сообщил, что агенты из трех – трех! – колледжей подтвердили свое присутствие. Все элитные футбольные школы.

– Дорогой, дай ему сначала позавтракать, – мягко упрекнула мама. Вокруг глаз темнели круги, а лицо было бледнее, чем вчера, когда она сказала, что чувствует себя достаточно хорошо и пойдет на праздник в честь Осеннего бала.

– Знаю, знаю. Но этот день настал. Игра, ради которой мы столько трудились. – Папа потрепал меня по руке. – Мне кажется, что я волнуюсь больше него.

Чертова правда.

– Ривер, дорогой, – позвала Дазия от плиты. – Яйца? Бекон? Или скучные холодные хлопья, как выбрала твоя сестра, маленькая бунтарка.

– Яичница с беконом было бы здорово.

Я занял свое место рядом с мамой, желудок скрутило в узлы, которые не имели ничего общего с агентами или «большой игрой».

– Привет, – тихо поздоровался я. – Как ты?

Она выдавила слабую улыбку.

– Держусь.

Папино воодушевление утихло, и он молча потянулся, чтобы взять ее за руку. Мама сжала его ладонь, и я увидел захлестнувший их океан боли. Амелия, сгорбившаяся над своей миской с хлопьями, посмотрела на меня из-за завесы темных волос. Она медленно покачала головой, затем снова уткнулась в тарелку.

Сердце сжалось, и мне показалось, что невидимая рука давит мне между лопаток.