Для меня у портье нашлось два сообщения. Дважды звонил Томми Тиллари и ждет моего звонка. Один раз звонил Скип Дево.

Было уже слишком поздно, чтобы звонить Томми Тиллари, да и для звонка Скипу, наверное, слишком поздно. Я решил, что утро вечера мудренее.

На 3-й авеню я посмотрел налево и увидел в отдалении мост Верразано, соединяющий в узком проливе Бруклин со Стейтен-Айлендом. Я продолжал идти, рассматривая дома, которые были гораздо симпатичнее тех, что мне довелось наблюдать в прошедший день. У Колониал-роуд я повернул направо и дошел до дома Тиллари. Прежде чем приехать сюда, я нашел его точный адрес, поэтому отыскать теперь дом оказалось легко. Возможно, я даже видел его прошлым вечером. Та поездка в такси постепенно стерлась из моей памяти, воспоминания были смутными, словно сквозь пелену тумана.

Дом Тиллари оказался огромным трехэтажным кирпичным зданием, стоящим прямо напротив юго-восточного угла Оулс-Хэд-парка. Четырехэтажные жилые дома из красного кирпича примыкали к нему по бокам. У дома было широкое крыльцо с алюминиевым навесом и наклонная пирамидальная крыша. Я поднялся по ступенькам и позвонил. Внутри послышался незатейливый звук колокольчика.

Никто не ответил. Я попытался открыть дверь, но она была заперта. Замок выглядел не очень сложным, но я не видел необходимости его вскрывать.

Подъездная аллейка вела к левой стороне дома. Она проходила мимо боковой двери, тоже закрытой, и упиралась в запертый на висячий замок гараж. Грабители разбили стекло в боковой двери, с тех пор дыра была залатана прямоугольным куском рифленого картона, прикрепленного металлической лентой.

Я перешел дорогу и посидел некоторое время в парке. Потом я перешел в другое место, откуда можно было понаблюдать за домом Тиллари с другой стороны улицы. Я попытался мысленно представить ограбление. Круз и Херрера приехали на машине, и я прикинул, где они могли ее оставить. На подъездной аллее, чтобы не привлекать внимание окружающих и быть поближе к двери, через которую вошли? Или оставили машину на улице, чтобы проще было смыться? Гараж мог быть открыт; возможно, они загнали машину туда, так чтобы никто не смог ее увидеть и заинтересоваться ею.

Потом я перекусил фасолью с рисом и острыми колбасками. До церкви Святого Михаила я добрался в полдень. На этот раз она была открыта. Я посидел немного на скамье, затем поставил две свечки. Мои сто пятьдесят долларов наконец перекочевали в коробку для бедных.

Я делал то, что обычно. В основном ходил вокруг, стучался в двери и задавал вопросы. Я снова вернулся к квартирам Круза и Херреры. Поговорил с соседями Круза, которых не оказалось дома днем раньше, поболтал с некоторыми другими жильцами, соседями Херреры по меблированным комнатам. Потом я прошел до шестьдесят восьмого полицейского участка, чтобы поговорить с Кэлом Ньюменом. Его на месте не оказалось, но я пообщался с двумя другими полицейскими и пошел выпить кофе с одним из них.

Я также сделал пару телефонных звонков, но в основном моя деятельность сводилась к шатанию по округе и разговорам с людьми с глазу на глаз, я записывал всякую дребедень в записную книжку, изображал из себя не пойми кого и пытался не вызывать вопросов относительно моих действий. Я собрал достаточное количество различных данных, но понятия не имел, есть ли в этом хоть какой-то толк. Я не знал, что именно я ищу, да и есть ли здесь то, что нужно искать. Думаю, я пытался предпринять определенные шаги, собрать достаточное количество информации, чтобы оправдать для себя, для Томми и его адвоката ту плату, которую уже получил и большей частью потратил.