|
Наверное, ее зажег Василь. Пламя свечи колыхалось, и на противоположной стене шатра плясали тени. Приглядевшись, Мак увидел, что они приняли форму человека, весьма напоминающего привидение - человека в серых и черных одеждах, с распущенными по плечам волосами. Призрак глядел прямо на Мака. Странно, однако, до чего все это похоже на правду, подумал Мак. Совсем как живой человек... Он потянулся к темной фигуре, сидевшей напротив него. Пальцы нащупали материю, а под ней было обыкновенное человеческое тело. Мак поспешно отдернул руку назад. - Прежде чем протягивать руку, - насмешливо произнес незнакомец, - воспитанные люди обычно здороваются. Впрочем, вы, вероятно, и не слыхали о правилах хорошего тона. - Я думал, вы... Не настоящий, - пробормотал Мак. - Не из мира сего, я хотел сказать. - Так оно и есть. Но вы-то сами разве настоящий? Сдается мне, что вы совсем не тот, за кого себя выдаете. - А вы? - Ах, я забыл представиться! - в голосе незнакомца снова послышались иронические нотки. - Но думаю, что вы и сами догадаетесь, кто я. Темная фигура отделилась от стены, и свет упал на ее лицо. Мак, конечно, должен был узнать этого человека - ведь Мак несколько дней шпионил за ним, прежде чем сообщник Мака, латыш, ударил его дубиной по голове в темном краковском переулке. - Вы - доктор Фауст, - прошептал Мак. - А ты - самозванец, черт бы тебя побрал! - вскричал рассерженный Фауст. Мак растерялся. Он никак не ожидал встретиться лицом к лицу с человеком, чье имя он присвоил. Несколько секунд он молча глядел на ученого доктора, напряженно думая, что делать дальше. Наконец ему удалось собраться с мыслями. При первой встрече с Мефистофелем в кабинете Фауста он попал в сложную ситуацию, но в конце концов ему удалось выйти сухим из воды и даже кое-что приобрести. Так почему бы не попробовать выкрутиться сейчас?.. У мошенников, как и у честных людей, тоже существует своя мораль, свой неписанный кодекс чести и свои нормы поведения. Каждый человек в какой-то мере нуждается в самооправдании, позволяющем ему сохранять уважение к себе, особенно когда наступают трудные времена. И сейчас, похоже, для Мака наступило такое время. Он находился в весьма щекотливом положении пойманного за руку вора. Более слабый человек на его месте тотчас же побледнел бы и пробормотал дрожащим голосом что-нибудь вроде: "Я сам не знаю, как это получилось... Поверьте, сударь, это была роковая ошибка... Я больше не буду, только отпустите меня, ради Христа!" Но Мак был не из таких. Он не собирался просить пощады. Решив бороться до конца, он подумал, что, в конце концов, тот, кто отважился играть Фауста на исторической сцене, должен нести в себе хотя бы частицу неукротимого фаустовского духа, иначе он неизбежно провалит эту роль. - Похоже, что нас обоих привело сюда одно и то же дело, - произнес Мак ровным голосом, в котором не чувствовалось ни капли растерянности или испуга. - Вы, несомненно, знаменитый доктор Фауст. Но ведь и я тоже Фауст - если, конечно, признавать авторитет столь влиятельной особы, как Мефистофель. - Мефистофель ошибся! - Великие не ошибаются, они творят историю. Законы - это их ошибки, ставшие всеобщим правилом. Фауст выпрямился, расправил плечи и шагнул к Маку, воинственно задрав подбородок. Теперь они стояли друг напротив друга. Несмотря на свой весьма средний рост, ученый доктор выглядел довольно внушительно. |
